Танго у ростральных колонн - стр. 23
В тихих летних вечерах за городом, на природе есть нечто волшебное, завораживающее. После городского смога и выхлопных газов больших скоростных магистралей, воздух в родительском саду казался не просто свежим, а удивительно вкусным, его хотелось есть ложкой, как фруктовое мороженое. Костик принес из дома мамину вязаную шаль и заботливо накрыл плечи своей Леночки. От кустов смородины и крыжовника тянуло прохладой. Да и надоедливые комары завели свою нудную песню, заставив нас зажечь на столе специальные отпугивающие кровососов свечи.
Я долго наблюдал за братом и его половинкой. Сколько же нежности и любви в глазах Кости! Женившись, он стал заметно мягче, добрее, спокойнее. Яркий пример тому, что счастливая семья делает человека лучше и даже, говорят, продлевает жизнь. Я снова подумал о Ксении. А хотел бы я вот так же, как Костик, бегать в дом за шалью, чтобы укрыть плечи любимой от вечерней сырости? И вдруг неожиданно для самого себя ляпнул вслух:
– Кажется я влюбился.
Пять пар глаз уставились на меня. Васька от неожиданности поперхнулась пирожком и закашлялась.
– Эка невидаль! – пришел в себя Костик. – Впервой что ли? Да у тебя этих влюбленностей по семь штук на неделе.
– Действительно, ничего нового и неожиданного, – поддакнул Костику отец. – Насколько я тебя знаю, сын, от недостатка женского внимания ты никогда не страдал. Ну, завел себе очередную подружку, и что?
– Вы так говорите, – возмутился я, – как будто я необыкновенный бабник!
– Почему, необыкновенный? Вполне обыкновенный, заурядный бабник, – подтрунивал надо мной старший братец.
Насмешка в глазах близких и их несерьёзное отношение так меня задели, что я выпалил:
– Да может я вообще женюсь!
Васька уронила ложку и полезла под стол ее поднимать. Мама подошла ко мне, погладила по голове и приложила ладонь к моему лбу, словно проверяя температуру.
– Не стоит горячиться, сыночек. Влюбился – это хорошо, а вот женитьба – дело серьезное, с этим торопиться не стоит.
– Правильно, главное не торопиться, – не унимался вредный Костя, – авось само пройдет, как ОРЗ.
Васька выползла из-под стола с ложкой в руке, карие глаза нездорово блестели на бледном лице.
– Пойду сполосну, – пробормотала она сдавленным голосом и убежала в дом.
Но мне было не до Василисы. Меня распирало от возмущения.
– Почему ты так уверен, что пройдет? А вот не пройдет. Возьму и женюсь! Получается, что Косте можно, а мне нельзя? Что за дискриминация?! Чем я хуже него? Почему вы вообще не воспринимаете меня всерьёз?
Мое возмущение, подогретое отцовской наливочкой, продолжало бурлить и клокотать. Женская половина семьи цыкнула на Костика, велев ему замолчать и не злить брата, а меня стали благоразумно успокаивать, подливая в чашку чай и суля достать из кладовки какое-то необыкновенное мамино варенье, спрятанное для особого случая. В кладовку отправили отца, но он вернулся и растерянно развел руками.
– Не нашел, Наташа, – признался он с виноватым видом.
– Да ну тебя! – мама махнула на него рукой, и сама отправилась на поиски варенья.
Наталья Алексеевна перебрала все полки в кладовой, но нужной баночки не обнаружила. «Куда же я его поставила? – Думала она, нахмурив в задумчивости лоб. – Может быть в кухне на полочке?»