Танго смерти – 2. В Буэнос-Айресе - стр. 27

А это значит, что он, Слон, постарел. И пора на покой.

– Проехали. Про американскую провокацию расскажи моей бабушке. Наркотики нашли на самом деле. Изъяли на самом деле. Что говорят в посольстве? Рассказывай. Ты присягу давал – в отличие от некоторых

Слон знал, что посольская среда – тесный и замкнутый мирок, в котором мало что можно утаить друг от друга. И в этой среде – дыма без огня не бывает, общественное мнение редко ошибается.

– Говорят, это Кузнецов.

– Советник по безопасности?

– Да, он. Его уже нет здесь.

– Понятное дело. Еще кто?

– Суворкин.

– А это еще кто?

– Завхоз… ну по хозяйственной части.

Если первая фамилия для Слона новостью не была, то про Суворкина он слышал впервые.

– Давно, как думаешь, таскали?

– Не знаю… я не обращал внимания.

– А слухи ходят?

– Говорят, давно. Не первый раз.

Здорово – Слон хлопнул в ладоши – все знают и молчат. Потому что проблем не хотят огрести. Пусть страна проблемы огребает.

– Я спрашивал.

– Кого?

– Посла.

– А он что?

– Всех собак на меня спустил.

– В Москву докладывал?

А в ответ тишина, взятая за основу…

Слон не первый день «был замужем», застал еще те времена. В чем была разница? Ну, совести и тогда не было, загранка приманивала бессовестных людей, как мух – дерьмо. Но кое-что все же было. Тогда резидент не стал бы покрывать посольских работников, замеченных или даже просто подозреваемых в таких вот гнилых, неблаговидных делах. Торговля наркотиками! Прямо на территории посольства склад! Да тут никто не стал бы покрывать такое.

Вскроется – в Москве спросят не с них, в Москве спросят со всех – куда смотрели? Не иголку проносили! И спрос со всех.

Но даже без спроса, люди… как то по-другому относились друг к другу. Требовательнее, что ли. Было понимание, что мы все – жители одной страны, откровенных подонков просто не терпели рядом с собой.

А сейчас всем на всё плевать. И на всех. И как то быстро уяснили стиль поведения адвоката – ко мне какие претензии? Конкретно – ко мне? Я конкретно, что сделал? Ничего? Ну а что вы мне тогда предъявляете?

– Отзовут меня? – спросил резидент.

Как же… отзовут. Держи карман шире, в наше время все дошло до того, что людей не хватает – не засвеченных и ни откуда не высланных.

– Отзовут… – решил усугубить Слон, – да тебя не отзывать, тебя расстрелять надо. Ты здесь для чего сидишь?

– А у меня этого в инструкции нет. Есть советник по безопасности.

Слон хотел сказать… он много чего хотел сказать, но осекся. И правда – нет. Раньше говорили: «А ты, как коммунист, куда смотрел?» Теперь только нет коммунистов

– Значит, так, – сказал Слон и тон был его нехорошим. – Положи все на бумагу – все что знаешь. И мне лично в руки. Срок – до завтра. Второе – чтобы до конца недели мне назвал, кто еще знал и кто был в схеме. Иначе разбираться с тобой будут в Москве. И совсем другие люди. Понял?

В обратный путь я полетел через Франкфурт, взяв билеты по интернету. Отследить могли запросто, но сейчас время важнее скрытности.

Нормально поспать в самолете так и не удалось…

Во Франкфурте у меня была стыковка на семь часов – я ее специально взял именно так. Как и положено в цивилизованной стране, меня выпустили в город и даже предложили экскурсию, от которой я благополучно отказался.