Танго четырех слонов, или… Геополитика для всех - стр. 21
Для Кремля вмешательство в сирийский конфликт имеет, прежде всего, значение с точки зрения возможного отвлечения фокуса внимания мировых СМИ от событий на Украине. И это, вроде бы, Москве удалось – сирийский конфликт давно уже затмил происходящее на Юго-Востоке Украины, острота восприятия происходящего на Донбассе притупилась, и Россия имеет возможность аккуратно заморозить конфликт на условиях, которые можно назвать условно для неё благоприятными.
Однако, помимо этого, есть и чисто геополитические мотивы.
Прежде всего, мы должны понимать, что отстаивать ранее завоеванные позиции чуть-чуть проще, чем завоевывать их заново. С потерей Сирии Россия потеряет одного из последних союзников в регионе. Причем, союзников почти безусловных, безоговорочных, в отличие от Ирана и Египта, которых вообще союзниками можно назвать лишь с очень большой натяжкой.
В то же время, уходить из этого региона неразумно, именно из-за его высокой геополитической значимости. Которая диктуется, конечно, близостью к Персидскому заливу, являющемуся крупнейшей мировой энергетической кладовой. Москва уже почувствовала на себе, как политика стран этого региона может повлиять на мировую стоимость углеводородов. И если не иметь рычагов влияния на Саудовскую Аравию и её сателлитов, в перспективе можно проиграть очень и очень многое. Грубо говоря, можно полностью проиграть бюджет РФ, со всеми вытекающими отсюда последствиями для внутриполитической стабильности в стране.
Один из сценариев развития событий вокруг Сирии предполагает примерно следующее – Асад, при помощи Москвы, добивается перелома в гражданской войне, освобождает и ставит под контроль большую часть занятых боевиками территорий и, соответственно, выдавливает их в сопредельные государства. Если допустить, что хотя бы частичного успеха добьются и власти Багдада, а с севера ИГИЛ подожмут курды, то самым естественным путём миграции боевиков станет именно направление Персидского залива. В свою очередь, монархии Залива, хоть и являются крупнейшими спонсорами мирового терроризма, не имеют достаточных сил для контроля за этими озлобленными и неплохо подготовленными группировками.
То есть, весьма высока вероятность, что успех Москвы и Дамаска в Сирии приведет, в конечном итоге, к серьёзнейшей дестабилизации крупнейшего нефтяного региона, от стабильности которого напрямую зависит самочувствие мировой экономики. А это, будем откровенны, чрезвычайно выгодно Москве.
Я рискну предположить, что именно действия Москвы в Сирии остановили сползание цен на нефть к совсем уж неприемлемому для Москвы уровню. Чистая себестоимость добычи перестала быть рычагом давления на рынок – рынку пришлось учесть ещё и появившуюся «геополитическую премию», которая, вероятно, уже превышает собственно себестоимость.
Да и власти монархий, почувствовавшие «запах жаренного», довольно быстро проявили заинтересованность к контактах с Москвой. В конце-то концов, когда с одной стороны от Саудовской Аравии тлеет йеменский костер, а с другой, вместо геополитического прорыва к Турции, вот-вот хлынет волна из тысяч и тысяч озлобленных неудачами боевиков, приходится оглядываться не только на Вашингтон, но и на здравый смысл.
Сирия, как возможный рычаг давления на Эр-Рияд, является крайне важным условием продолжения Россией геополитической игры в данном регионе. Причем, это не исчерпывается только настоящим временем, как бы не разрешился сирийский кризис – вероятно, этот рычаг будет востребован нами ещё десятилетия, и он имеет все шансы превратиться для Москвы примерно в то же, во что Англия превратилась для Америки. То есть, это даже не сам рычаг, а точка его опоры, позволяющая нам, в перспективе, перевернуть весь Ближний Восток и, чем черт не шутит, убедить страны Залива перевести мировую торговлю нефтью на рубли.