Танец судьбы - стр. 14

– Не включай свет, – велит она, напряженно мотая головой и осматривая округу. – Езжай.

– Да что происходит? – завожу двигатель, и кажется, что он грохочет на всю улицу.

– В аэропорт.

Я выразительно смотрю на нее, трогаюсь.

– Объясни же. Вы снова поссорились?

Она молчит, смотрит на зеркала заднего вида, вероятно, желает убедиться, что за нами никто не следует. В двенадцатом часу вечера на въездной дороге машин нет.

– Куда ты летишь?

В руках у нее большая дамская сумка синего цвета. Всё не в тон.

– В Дубай. Вероятно, – отвечает она, наконец, повернувшись ко мне.

– То есть ты не решила? Из-за папы?

Они, конечно, ссорились часто, но вот такого не было никогда.

– Из-за него. Он задолжал деньги Танталову, сама всё знаешь.

– В смысле задолжал? Ничего не понимаю.

– Что тут понимать, Алиса? Танталов дал денег, он не сможет вернуть. Что за этим следует? – кажется, она готова меня распять за тупизну.

– Мама, я не знаю ваших дел. Я думала, со сделкой всё нормально. Сегодня же обедали вместе.

Пытаюсь сообразить. Сделка была трехсторонней. Танталов выполнял роль банка для папы. Папа покупал у Берцева всю недвижимость. Танталов проплатил транш нам. Осталось заключить сделку. Затем пойдут оплаты по кредиту в виде ежемесячных выплат. Как мой отец мог задолжать Танталову?

Машина вывернула на главную автостраду, и мы влились в незначительный поток машин. Дальше нарушать правила дорожного движения не стоило. Я включила фары.

– Алиса, ты как всегда не желаешь меня понимать. Когда же ты вырастишь? Всё элементарно, я же сказала. Отец должен денег, поэтому я уезжаю. Ты не знаешь, кто эти люди? Ты вчера родилась?

Я веду машину, перестраиваюсь в самый крайний ряд, обдумывая услышанное. Кусаю губы, признавая, что да, я ничего не понимаю.

– А почему тогда я не еду?

– Ты ребенок. Всего лишь дочь. Что с тебя взять? К тому же, все знают, что ты не слишком, – она замялась, подбирая выражение, – скажем так, в курсе всего. И кто-то должен будет заняться остальными делами.

– Может, папа по-человечески объяснит, – бурчу недовольно я, следя за соседними машинами.

– Это вряд ли.

Меня так бесит её манера всё решать за отца. Он часто встает на её сторону. Так было, когда я решила учиться и поступать в университет, затем с правами на машину, потом с отдельным проживанием. И всё равно мама упорно думает, что только она вправе решать всё за всех. Подобное злит неимоверно. Некоторое время я молчу, переваривая собственную обиду. Отец всё объяснит. Наверняка, он в офисе. Дома его не было.

– А почему вы на звонки не отвечали?

– Телефонов нет, – сообщила она, разминая пальцы, словно пианист, погруженная в себя.

– Что это значит?

– Алиса, хватит, неужели не понятно? Нет – значит, нет! Совсем. Вернешься домой и всё поймешь.

– Ты хоть позвонишь, когда прилетишь на место? Мой сотовый на месте.

Она тут же выпрямила спину, оглядела меня с ног до головы полными беспокойства глазами.

– Где твоя сумочка?

– Дома, – её взвинченность начала передаваться и мне. – Я забыла её, когда переодевалась.

– Хорошо, – откинулась на спинку сидения и снова уставилась на поток машин и огни автострады. – Проблем меньше.

– Позвонишь?

– Позвоню обязательно, как только смогу.

Дальше мы едем в полной тишине, слушая шелест кондиционера. Я не решаюсь её спрашивать, а она ничего не говорит, расстроенная, погруженная в собственные невеселые мысли. Так происходит всегда, когда у неё с отцом между собой совсем плохо.