Танец на крыльях - стр. 9
– Диан, самолёт стартует меньше, чем через два часа, билет забронировал, но успеть шансов мало, – говорит Одиссей. – А следующий только утром.
Я больше не пытаюсь ничего собирать, главное – документы со мной.
– Одиссей, ты со мной в аэропорт, поговорим по пути, а потом машину назад отгонишь. Андрюш, тебе позднее позвоню и скажу, что надо. Всё, помчали!
– А я? – пищит Риммочка. Но я всё ещё злая.
– Закати глаза и медитируй, – говорю на выходе и ловлю расстроенный взгляд Андрюши.
Почему-то сейчас прилетает в голову мысль, что ради Риммочки Орк меня предаст, не задумываясь, но я её тут же откидываю как несвоевременную.
– Диан, только твой билет в эконом, – спохватывается Одиссей, когда мы уже мчим по ступенькам.
– Я полечу даже привязанная к хвосту самолёта, – отвечаю я, искренне в это веря, и набираю Тимура, молясь, чтобы он оказался в Москве.
– Привет, Диана, надеюсь, ничего срочного, потому что я очень занят, – слово «очень» он выделяет особенно.
– Я надеюсь, что ты занят в Москве, потому что у меня всё ОЧЕНЬ срочно, – выпаливаю я, минуя приветствие.
– Карамелька, а ты случаем ничего не попутала? – пытается меня образумить Тимур. – Я ведь сказал, что занят…
– В Шереметьево сейчас Феликс, он недавно прилетел и он… – я задумываюсь на несколько секунд, представляя Фели, – он сейчас злой и расстроенный! А ещё он не знает языка и… не очень любит нашу страну…
– Боишься, что мальчика обидят? – зло усмехается Баев.
В другой момент я бы, наверное, рассмеялась или разозлилась… Но сейчас лишь беспомощно пролепетала:
– Я… я не знаю. Он мне очень дорог, Тимур. Он… понимаешь…
– Понимаю, скидывай вводные, уже еду.
– Спасибо, – выдыхаю полушёпотом, чувствуя, как лицо обжигают слёзы.
– Я сам поведу, – Одиссей мягко пытается отстранить меня от водительской двери и протягивает мне белый платочек.
Серьёзно? Кто-то ещё пользуется этими тряпочками? Я зависаю на пару секунд, глядя на платочек в руке Одиссея, а он подносит его к моему лицу и осторожно промокает слёзы. И шепчет:
– Положу дома в шкатулочку и стирать не буду. Никогда.
Такой милаха!
Я решительно оттесняю его в сторону и прыгаю за руль.
– Давай-ка, Ватсон, не тормози, – киваю на соседнее кресло.
Одиссей вздыхает и открывает заднюю дверь.
– Мне здесь спокойнее, мы ведь торопимся, – поясняет он.
Я даю машине полминуты на прогрев и отправляю Тимуру фото Феликса и номер его мобильного.
По пути в аэропорт по-прежнему не могу дозвониться Филу – абонент занят. Представляю, что он всё бросил и примчался забрать меня у Влада, и даже дышать становится больно. Господи, он не простит мне этот обман!.. Фил столько лет шёл к этому проекту, отдал столько сил!.. И вот, когда мечта осуществилась, этот безумец срывается с гастролей. Да всех его средств не хватит, чтобы покрыть неустойку! Я уж молчу о злорадных комментариях его семейки.
Тревога за Фели, помноженная на чувство вины, сжимает моё горло. От недостатка кислорода начинает кружиться голова, и я пытаюсь дышать чаще и глубже. Я сама себя не прощу, если подведу Феликса. Надо признать, что когда дело касается моих мальчишек, хладнокровие мне изменяет, и я становлюсь неадекватной истеричкой. Демон презирал меня за эту слабость и неоднократно использовал против меня.
– Диана, тебе нехорошо? – обеспокоенно спрашивает Одиссей.