Танец на крыльях - стр. 4
Но вот мы вдвоём – сидим друг напротив друга, скрестив взгляды.
– Будете, Ваша честь, продолжать делать вид, что Вы меня не знаете? – издёвка в моём голосе мгновенно выводит Глебова из себя.
– Вылезла из грязи в князи и возомнила себя всемогущей?
– Из грязи? – я усмехнулась. – Да ваша грязь ко мне даже не прилипла. Я просто руки помыла и пересела в трон повыше. А вот Вы, неуважаемый, в своём дерьме уже по уши. И ведь не выберетесь – так в нём и утонете.
– Ты мне угрожаешь, что ли? – глаза Глебова превратились в две щёлочки, через которые, он надеялся, я не смогу заметить панику.
– Вы, как Вас там по имени-отчеству? Хотя, неважно. Так вот, у Вас, Глебов, было несколько вариантов ответов: «Нет, я Вас не знаю», «Конечно, я Вас помню. Что Вы хотите?» и, собственно, тот вариант, который Вы выбрали. Это неправильный ответ.
Ноздри достопочтенного судьи раздувались, как жабры у окуня, а взгляд постоянно соскальзывал в декольте.
– Это ты в своей Франции крутая, а здесь ты – никто, милочка. На моей территории действуют иные законы…
– Ваши? Ну так я и приехала, чтобы новый мир построить. «Кто был никем – тот станет всем!» Но можно и наоборот. Вообще-то я надеялась на мирные переговоры, можем даже заказать что-нибудь.
– Ты голодная? – искренне удивляется судья, которому сейчас однозначно любой деликатес поперёк горла.
– Один очень умный и дальновидный мужчина сказал: «Накорми и напои своего врага, прежде чем убить его».
– Да кого ты строишь из себя, шлюшка оборзевшая? Твой дед, может, и представлял из себя что-то, когда был жив… И, заметь, здесь ключевое слово «был». Пришла за е*арей своих просить, которых ты на моего сына натравила? Так я вас всех троих утоплю, как котят. Не с тем связалась, дура.
Глебов больше не боится и не паникует – это плохо, но его злость мне тоже подходит и надо, чтобы её было больше. Я включаю правильную интонацию:
– Нет, Ваша честь, эти мальчишки – добровольные глупые мстители. И я, в отличие от Вас, хорошо понимаю, с кем связалась… Только я не топлю котят, Глебов, предпочитаю рвать пасти крокодилам. И Вы, к слову, не самый зубастый из них.
– Поговорим с тобой, сука, в другом месте и по-другому, – мой оппонент взбешён и в очередной раз отрывает свой судейский зад от скамьи.
– Здесь, Глебов, и сейчас, – произношу ледяным тоном и с удовлетворением замечаю изумление и растерянность на физиономии судьи. Ему всей жизни не хватит, чтобы научиться с такой интонацией выносить приговор. – И да, Ваша нечесть, говорить будем по-другому.
– Может, я сяду за руль? – спросил Одиссей, когда мы пролетели перекрёсток на жёлтый свет, но под моим взглядом осекся. – Просто напомните мне в следующий раз, что у меня тачка ничуть не хуже, чтобы я к Вам больше не подсаживался.
– Договорились.
– А куда мы едем, кстати?
– На мою «Крепость» глянем – соскучилась. А потом Белке гостинчиков отвезём.
– Диан, Вы совсем не волнуетесь? – Одиссей заглядывает мне в глаза.
– А чего дёргаться? Всё уже случилось. Пусть не совсем гладко, но главного мы ведь добились.
– Ну, так-то у нас могут быть неприятности – Глебов с серьёзными людьми завязан. Вам стоило меня предупредить о своих… э-эм… способностях.
– Одиссей, ты боишься, что ли? Можешь пока поездить с Андрюшкой, но я тебя уверяю, что никто не станет нам досаждать. Я смогу вас с Риммой защитить и, в крайнем случае, Тимур нас подстрахует.