Танец на крыльях - стр. 23
5 января 2019
– На пушистых ветках… снежною каймой… распустились кисти… белой бахромой… – процитировал Тимур, запыхавшийся после форсированной бомбардировки снежками.
Кто бы только видел – Баев и… снежки.
– Есенина я люблю, только это про берёзку, – возразила я, плюхаясь рядом с ним на лавочку, – а у тебя здесь одни ёлки, – я кивнула на бедные ели, повесившие свои пушистые лапы под тяжестью налипшего снега.
Две недели назад мы разлетелись с Тимуром по разным странам к своим птенцам, а сегодня снова утопаем в снегу вокруг его подмосковной избушки.
– Да-а, Петька крут! – хохотнул Тимур, а я окинула восторженным взглядом произведение наших рук.
Огромный снежный гермафродит стоял на страже гигантской ели. Снеговик Петя гордо демонстрировал внушительную женскую грудь и мужские причиндалы. С курительной трубкой во рту и нарядной кастрюлей на голове Петя выглядел дерзким. Из одежды на нём был лишь мой дизайнерский шарфик, и он явно не подходил по сезону.
– Когда Мендель к тебе нагрянет, не говори, что это его тёзка, – прошу я, давясь от смеха.
– Чего это? – ухмыльнулся Баев. – Я скажу, что это ты выбрала имя.
Свой последний заготовленный снежный снаряд я лихо затолкала Баеву за шиворот и отбежала на безопасное расстояние. Тимур разразился отборной нецензурщиной, на что я только рассмеялась. Мне было хорошо. В миллионы раз лучше, чем я чувствовала себя вчера после очередного расставания с Реми.
Рождественские каникулы мы провели в Лондоне. Я нагрянула в нашу лондонскую квартиру за три дня до Рождества и с бешеным энтузиазмом занялась подготовкой к самому чудесному и долгожданному празднику. Я украсила квартиру всевозможными рождественскими атрибутами. И, конечно, у нас получился самый настоящий праздник в соответствии со старыми и новыми традициями, которые так любят чтить англичане.
Феликс смог вырваться к нам всего лишь на день, чтобы мы даже предположить не смели, что этот праздник можно встречать порознь. Только вместе – и это тоже нерушимая традиция. Нам с Фели совсем не удалось побыть вдвоём, но мне было и не до романтики. Я настраивала себя на то, что после праздников во всём признаюсь Реми. И если мой малыш сможет меня понять и простить, то, возможно, и Странник смягчится.
Хотя… мягкий Странник – это было бы очень странно. Бедную Мейли пять лет назад он отправил на родину, как только она посмела заикнуться о своих чувствах к нему. Для этого мужчины существовало только чувство долга, и оно, вероятно, занимало такую площадь, что все остальные чувства вблизи просто не уживались. Мейли только мне смогла признаться, что беременна. Даже она поняла, насколько безопаснее вовремя исчезнуть, пока о её положении не прознал её любимый Хосе. Узнай он об этом тогда, ни за что не позволил бы девушке родить этого ребёнка.
Зато теперь у нас с Реми есть ещё одна родственная душа – маленькая Мария, названная в честь своей прабабушки. Малышка ещё совсем кроха, но уже удивительно красивая. Все эти годы мы с Мейли продолжаем общаться, и я регулярно помогаю ей деньгами. Я мечтаю о том, чтобы Странник узнал, что у него есть дочь, и только панический страх Мейли не позволяет мне сказать ему правду. Удивительными бывают повороты судьбы… Странник не позволяет Реми узнать о том, что у него есть мать, а сам не ведает о собственной дочери.