Танец на краю пропасти - стр. 13

Предчувствие.

Манон только что закончила чтение короткого романа, героиня которого, Натали Вуд[12], тонет, упав с яхты, на глазах у своего мужа и любовника.

Почему у нее было столько приключений, мама. Почему она дважды выходила замуж за Роберта Вагнера. Почему те, кто любит вас, могут дать вам утонуть. И смотреть, как вы тонете. Может быть, даже столкнуть вас в воду. Значит ли это, что одной любви недостаточно, чтобы заполнить всю жизнь. Что когда вас только двое, становится грустно. Или злобно. У тебя было много парней до папы. Почему ты выбрала именно его. Хотелось ли тебе уже его покинуть. Почему покидают кого-то. Почему горе может взять верх.

Моя малышка шестнадцати лет от роду. Уже задававшая взрослые вопросы.

Неразрешимые вопросы, корень романов, а их неразрешимость – корень горестей.

Я просто взяла ее руки в свои. Поцеловала их. И сказала ей, что каждый вопрос несет в себе ответ. Что есть столько же правд, сколько людей на земле. Что я никогда не перестану ее любить, что бы ни случилось.

Она вздохнула. Сказала, что ответы мои старушечьи. Что это фигня. Недостойная матери.

Я скоро дам тебе все мои ответы, Манон.

Мы всегда пытаемся понять, почему все рушится. Вот только, осознавая это, мы уже по ту сторону.

– Теперь я хотела бы услышать ваш голос. Я готова.

Он обедал один в этот день. Когда принесли счет, заказал еще кофе. Эспрессо. Столик рядом с его как раз освободился, и тогда я покинула стойку, у которой обычно обедала, и села подле него на темный диванчик. Меньше метра теперь разделяло нас. Мы оба смотрели прямо перед собой. Стало ли нам вдруг страшно? Быть так близко друг к другу. Иметь возможность наконец друг друга коснуться. Почувствовать. Ощутить. Реальный запах. Духи. Тонкость пальцев. Элегантность одежды. Мы были как два бегуна, каждый на своей дорожке, глядящие на что-то вдали.

На цель.

Пришел официант убрать столик передо мной. Принял у меня заказ. Я дождалась, когда он принесет его, прежде чем решилась заговорить, и теперь я знаю – мой незнакомец ждал, что начну я. Первая фраза всегда самая трудная. Как в книге.

Я отпила глоток перье и сказала совсем тихо, продолжая смотреть на меню в витрине в нескольких метрах от нас:

– Теперь я хотела бы услышать ваш голос. Я готова.

– Меня зовут Александр. Я женат. Детей нет. И вот уже три недели я думаю о вас.

Мне нравится его голос – голос актера, своеобразный и теплый. Нравится его чуть замедленная речь. Женственные движения рук, когда он говорит.

Мне многое нравится, уже давно.

(Есть вещи, которые нельзя рассказать в прошедшем времени. Я говорю мне нравится, потому что это позволяет мне еще быть с ним, беззаботной, в том времени нашего первого разговора, растянуть его навеки; это позволяет мне быть снова полной надежд, на пороге новой жизни – настоящее есть благодать. Теперь, когда настал рассвет, теперь, когда бледная полоса света появилась на краю неба и с фермы донесся хриплый крик петуха, спряжение возвращает меня туда, в мое смятение, снова вливает его в мои вены, как алкоголь, от которого хочется кружиться.)

– Вот уже три недели я тоже очень взволнована. Выходя отсюда, я танцую на тротуаре, и люди смеются. Я замужем.

– И у вас есть дети.

– Трое.

– Трое.

– От одного отца.

– Я почти потерял аппетит.