Танец на кладбище - стр. 40

Д’Агоста сделал круг по комнате, потом другой. С нью-йоркским моргом у него были связаны самые неприятные воспоминания, а то, что сейчас произойдет, лишь увеличит их число. Его раздражало наигранное спокойствие Пендергаста. Как можно оставаться таким безразличным? Взглянув на спецагента, он увидел, что тот с явным интересом читает «Мадемуазель».

– Что это вы там вычитали? – с раздражением спросил он.

– Здесь очень интересная статья о неудачных первых свиданиях. Это напомнило мне об одном деле, которое я расследовал: на редкость несчастливое первое свидание окончилось убийством и суицидом, – сказал Пендергаст, покачав головой, после чего продолжил чтение.

Сложив руки на груди, д’Агоста пошел по третьему кругу.

– Винсент, сядьте. Старайтесь проводить время с пользой.

– Терпеть не могу это место. Ненавижу его запах и даже сам вид.

– Сочувствую. Здесь мысли о смерти становятся слишком навязчивыми, не так ли?

Пошелестев страницами, Пендергаст снова погрузился в чтение. Прошло еще несколько томительных минут, прежде чем дверь морга открылась и на пороге появился Бекштейн, один из здешних патологоанатомов.

«Слава богу!» – мысленно произнес д’Агоста. Он был рад, что вскрытие делал Бекштейн – лучший из всех, кто здесь работал, и к тому же вполне нормальный парень.

Стащив перчатки и маску, Бекштейн бросил их в мусорный бак.

– Лейтенант. Агент Пендергаст, – приветствовал он пришедших, не подавая руки. Рукопожатия в морге были не приняты. – Я к вашим услугам.

– Доктор Бекштейн, спасибо, что смогли уделить нам время, – начал д’Агоста, беря инициативу в свои руки.

– Не стоит благодарности.

– Сообщите нам о результатах вскрытия, но только без этих ваших словечек.

– Конечно. Вы не хотите осмотреть труп? С ним еще работает прозектор. Иногда бывает полезно…

– Нет, спасибо, – решительно прервал его д’Агоста.

Он почувствовал, что Пендергаст пристально смотрит на него. «Нет уж, идите-ка вы все подальше», – мысленно выругался лейтенант.

– Ну как хотите. На трупе обнаружено четырнадцать ножевых ранений, нанесенных при жизни: на кистях рук и предплечьях, в нижней части спины и одно проникающее ранение в сердце. Я могу представить вам схему их расположения…

– В этом нет необходимости. А после смерти были какие-нибудь ранения?

– Ни одного. Смерть наступила сразу же после удара в сердце. Нож вошел горизонтально между вторым и третьим ребром под углом восемьдесят градусов. Он повредил левое предсердие, легочную артерию и рассек артериальный конус на вершине правого желудочка, вызвав обширное кровотечение.

– Я понял, – сказал д’Агоста.

– Вот и отлично.

– Получается, что убийца достиг своей цели, то есть убил жертву, и этим ограничился?

– Это утверждение вполне соответствует фактам.

– А что вы скажете об орудии убийства?

– Длина лезвия десять дюймов, ширина – два дюйма, очень массивное. Похоже на большой кухонный нож или нож, которым пользуются аквалангисты.

Д’Агоста удовлетворенно кивнул:

– Что-нибудь еще?

– Токсикологический анализ крови показал содержание алкоголя в допустимых пределах. Никаких наркотиков или посторонних веществ. Содержимое желудка…

– Об этом не обязательно.

Бекштейн, казалось, не решался о чем-то сказать. В глазах его читалась какая-то растерянность.

– Что-то еще? – с нажимом спросил д’Агоста.