Танцы с бубнами - стр. 13

Леля слушала и не слышала. Они с мужем это все проговаривали уже много раз. И про мясников, скупающих охромевших или заболевших лошадей, она тоже знала. И расценки, ими предлагаемые, знала.

Нет, конечно, не могли Малахита и Ветерка купить на мясо. Тут было что-то другое, но что именно, Леля понять не могла.

– Позвони ему, – предложил Серега.

– Звонила! Не берет трубку!

– Вообще-то неудивительно, шесть утра.

Но Леля его не слышала. Она взволнованно мерила шагами комнату.

– Я хочу поехать в Карелию. Хочу своими глазами увидеть этот зоопарк!

– Но зачем? Ты же все видела на фотографиях. Этот Козюпа нам много раз показывал. Мы с тобой вдвоем смотрели и радовались, что лошадям там будет очень привольно. У всех животных не тесные клетки, а большие вольеры. Фактически курорт с трехразовым питанием и медицинским обслуживанием. Даже купания в озере предполагались в теплое время года.

– То, что он нам – дуракам – описал, очень похоже на наглое вранье. Я тут пошарила в интернете, так вот, присланные им фотки опубликованы совсем на другом сайте. Взгляни!

– Ну-ка, – насторожился супруг. – Посмотрим.

– Это и впрямь мини-зоопарк, – начала объяснять ему Леля, щелкая одну фотку за другой. – Но находится он вовсе не в Карелии, а далеко в Чехии. Узнаешь фотки?

– Да, те самые.

– И мы с тобой доверчивые идиоты, если не удосужились проверить, что этот тип нам заливает!

– И что ты предлагаешь?

– Едем! Немедленно! Может, еще не поздно! Может, еще можно что-то сделать!

Адрес карельского зоопарка у них был.

Но увы, когда они приехали в деревню Сельга и расспросили местных жителей, то никто из них про частный зоопарк и слыхом не слыхивал. Больше того, оставленный им адрес принадлежал зданию сельской почты. И самого Козюпу тут не знали.

– Посмотрите! Вот этот человек!

И Леля совала фотку Козюпы, но местные лишь разводили руками и опасливо косились на чересчур нервную, приехавшую к ним издалека особу.

Леля и сама сознавала, что выглядит диковато. Волосы после ночи без сна стоят дыбом, глаза красные и опухшие, руки трясутся. И речь получалась скомканной, обрывистой.

Неудивительно, что люди бежали от нее, едва взглянув на фотографию Козюпы, сделанную второпях вчера вечером. Леля сфоткала момент загрузки лошадей, чтобы выложить потом в социальных сетях. Козюпа попал в кадр, сам того не желая и даже не подозревая об этом.

Только одна старушка задержалась на фотографии взглядом.

– Уж не племянник ли Николая Савельевича? – пробормотала она. – Вроде бы похож. Не знаю, девонька, чем тебе и помочь. Николай Савельевич года три уже как помер.

– А где его дом?

– И дом его сгорел. То ли сам вспыхнул, то ли поджег кто.

– А было за что поджигать?

– Как тебе сказать, разное про Николая Савельевича поговаривали. Вроде бы колдун он был. Пока жив был, его трогать опасались. А как помер, значит, и дом спалили.

Искать родственников Николая Савельевича в этой деревне было пустым делом. Если Козюпа и являлся племянником старика, то в деревне он не появлялся уже очень давно. А вот адрес здешней почты запросто мог использовать в каких-то своих целях.

– Я чувствую, Ветерок и Малахит в беде! Эти люди – Козюпа с Жорой – просто мошенники! Они купили лошадей совсем не для зоопарка! Но для чего? Для чего они их купили?

Муж упорно молчал, он понимал в происходящем не больше Лели.