Танцующие с миром. Родовая память в твоей жизни - стр. 10
Обычно бытовые сказки относятся к былям, а волшебные – к небылицам. Но нередко в сказках сочетаются были и небылицы. Такие сказки многомерны и многомирны, они отображают события и смыслы и плотных, и тонких миров. Благодаря соприкосновению с такими историями наше сознание действительно расширяется, вмещая в себя и плотную, и тонкую информацию.
В некоторых сказках использование парадоксального шифрования – это приём рассказывания небылицы. То есть события происходят не в явном мире, а в тонком, и подходить к их пониманию, опираясь исключительно на опыт явного мира, не имеет смысла.
Несмотря на то что сказки исследуют фольклористы и филологи, педагоги и психологи, философы и социологи, а также к пониманию смыслов сказок прикладывают усилия многие образованные люди, объём неточных представлений о сказочном наследии только увеличивается.
Проблема заключается в том, что сказки можно трактовать как угодно. Несмотря на то что они наполнены живым словом, в отношении собственной защиты они бессловесны. Поэтому сказочным материалом очень легко спекулировать.
Что может быть проще: предложи легковерному читателю якобы «изначальную версию» сказки, представь как «откровение» её «кровожадные» образы, истолкуй сюжет так, чтобы внести в мысли читателя растерянность и сомнения, – никто ничего тебе не скажет. Даже напротив, будут делать репосты твоей статьи или видеоролика, чтобы сообщество социальных сетей могло «открыть истину».
И дело сделано: информационная волна недоверия к сказкам запущена. Люди сами – из стремления разобраться – станут распространять её. И сами станут требовать, чтобы сказки подвергались цензуре, или примут решение отгородить своих детей от сказок – пусть лучше пользуются развивающими компьютерными играми, изучают иностранные языки и познают виртуальную реальность. Это современно.
А сказки – это устаревший материал, да ещё и сомнительной нравственности.
Такой тренд завуалированного гонения на сказки вовсе не является исключительно приметой нашего времени.
Мы с вами не можем сказать точно, когда именно началось противостояние «книжной» и «некнижной» цивилизаций, в котором, кстати, «некнижная цивилизация» вовсе не проявляла себя как ярый оппонент «книжной»! Однако первый серьёзный исторический источник, фиксирующий это противостояние, относится к XVI веку.
Речь идёт о «Стоглаве» – так назвали список постановлений Московского собора 1551 года. В нём было cто глав, регулирующих обновлённую общественную жизнь. Сложно назвать «Стоглав» конституцией, но идея «основного закона государства» в нём была проявлена.
Сегодня мы бы назвали такой Собор съездом правящей партии. Поэтому и решения такого съезда были обязательны для исполнения всеми участниками социальных отношений. Одним из важнейших обсуждаемых вопросов был вопрос «Об улучшении различных сторон мирского быта». В этом свете обсуждались меры против «брадобрития в связи с содомским грехом, против волшебства и колдовства, скоморошества, языческих народных увеселений, игр в зернь» и, конечно, сказок.
Окончательный официальный запрет на распространение народной культуры был законодательно закреплён в Соборном уложении 1649 года, принятым Земским собором и действующим последующие двести лет.
Заметьте, что Александр Николаевич Афанасьев материал русских сказок систематизировал и издал в 1855–1864 годах. Как раз через двести лет после вето Соборного уложения 1649 года.