Танцующая на гребне волны - стр. 24
– Возможно. Мне только кажется, что ты держишь меня за одну из своих пациенток, – сказала я. – И может быть, у тебя есть на то все основания. В близнецах я увидела что-то особенное. Да, понимаю, я их совсем не знаю, но все же… было в них что-то такое… не знаю. Что-то узнаваемое? Я всегда чувствовала, что где-то у меня есть невидимая подруга, с тех пор как я себя помню. Я это придумала, вероятно, потому, что мне было одиноко быть одной маленькой девочкой среди братьев. Или потому, что мне нужно было с кем-то говорить, потому что мама… – Я остановилась, не желая продолжать эту тему, и достала еще одну пленку. – Я стала ходить на «гаражные распродажи», всюду, где можно было купить подержанные вещи. Все деньги, какие я получала, присматривая за детьми, я тратила на проявку найденных пленок. Я не хранила напечатанные фотографии, я их выбрасывала. Но как будто в каждой фотографии я надеялась найти что-то мне нужное.
Мэтью сел, сплетя пальцы и упершись локтями в колени.
– И ты это нашла?
– Очевидно, нет. – Я показала на мои последние приобретения, разбросанные по столу: – Вот тут кое-что новенькое. Завтра у меня интервью насчет работы в Брунсвике, и я надеялась найти там фотоателье, где могла бы проявить еще не проявленные пленки. Ты говорил, что завтра я могу взять машину?
– Да, – он поджал губы. – Но я надеялся…
Он не договорил.
– Надеялся на что?
– Я надеялся, что мы сможем как-то устроить наш отложенный медовый месяц, пока ты не приступила к работе, а то потом у тебя уже не будет времени.
Мы говорили о медовом месяце, однако, приехав в Сент-Саймонс, ни один из нас, кажется, не стремился снова пускаться в дорогу. Но я чувствовала, что наши незавершенные планы не были единственной причиной его колебания.
– О чем еще ты подумал? – Я старалась говорить спокойно, помня о словах Тиш.
Он снова откинулся на подушку.
– Я надеялся, что ты для начала побеседуешь с коллегами в моей клинике. Одна акушерка у нас скоро уходит в декретный отпуск, и нам понадобится кто-то на ее место. Мы могли бы включить в штат еще одну акушерку, когда Джойс вернется.
Я помолчала. Я привыкла сама выбирать себе дорогу, ни с кем не советуясь. Мими говорила, что это у меня врожденное качество, часть моего инстинкта выживания. Я никогда не была в ситуации, где вопрос бы стоял так: «жизнь или смерть», но ее рассуждение я взяла себе на вооружение, чтобы объяснить себе свою склонность действовать не раздумывая и выпаливать первое, что пришло мне на ум. Стараясь говорить спокойно, сейчас я сказала твердо и напрямик:
– Я знаю, именно так сделала Адриенна. Но я предпочла бы найти себе работу на основании своих собственных достоинств.
Он смотрел на меня – и как будто видел перед собой кого-то другого. Видел ее. Он покачал головой, словно стараясь стереть этот образ из своего воображения.
– Ты права. Извини. Это должен быть только твой выбор. – Он помолчал, обдумывая свои слова. – Я, вероятно, один из тех, кто цепляется за привычное и удобное для себя. Мне следовало бы лучше соображать.
Я придвинулась к нему, запустив руку в его густые темные волосы, и коснулась губами его губ.
– Работа будет хорошее отвлечение – для нас обоих. И это сделает нашу близость еще слаще.
Он крепко обнимал меня, но я не могла избавиться от ощущения, что он разочарован, что хотел бы пережить часть своего прошлого. Прошлого, в котором была Адриенна.