Танцующая на гребне волны - стр. 18
Она, видимо, что-то заметила в моем выражении, потому что взяла меня за руку и подвела к столу.
– Почему вы не присядете и не позволите мне заняться чаем? Я знаю, где что лежит, а вам, по-моему, нужно отдохнуть.
Я наблюдала за тем, как она налила чайник и поставила его на плиту. Ненужные вопросы теснились в моем мозгу. Я взяла кружку с горячим чаем и сосредоточенно насыпала туда сахарного песку из стоявшей на столе сахарницы. Голубая керамическая сахарница мне не нравилась, я дала себе слово ее заменить. Я сделала медленный глоток, отыскивая подходящие слова.
– Вчера вечером вы упомянули что-то о местной истории и фамильном древе Мэтью, и о свисающих с древа скелетах. Что вы имели в виду? Смерть Адриенны?
Тиш отпила глоток из своей кружки и покачала головой.
– Нет. Конечно нет. Смерть Адриенны – это несчастный случай – трагедия, да, но не скелет. Я имела в виду его прародительницу, жившую здесь более двухсот лет назад.
В моей семье, для которой смерть была бизнесом, редко говорили о нашем фамильном древе, словно чтобы подчеркнуть конечность каждого поколения. Мои родители были единственными детьми у своих родителей и поэтому, кроме бабушки со стороны матери, я больше никого не знала. Казалось, что Уэйлены сходили на нет с каждым поколением, освобождая место для следующего. Услышав, что фамильное древо моего мужа было развесистое и давнего происхождения, я была заинтригована.
Я подула в кружку и отпила еще глоток. Кажется, я слишком много бухнула сахару в чай. Видимо, на нервной почве.
– Стало быть, семья Мэтью живет на острове уже два столетия?
– Да. Они не были крупными землевладельцами, как Куперы из Кэннонз Пойнта или Батлеры из Хэмптона, но они были респектабельные фермеры. У каждого из них какое-то время было по нескольку акров хлопка. По крайней мере, до начала восемнадцатого века.
Я наклонилась к ней с любопытством.
– Так что же там была за легенда?
Глаза у Тиш расширились, и я узнала в ней родственную душу, для которой события прошлого были интереснее настоящего.
– Прапрапрабабушку Мэтью считали предательницей, изменившей своей стране во время британской оккупации в тысяча восемьсот двенадцатом году. Она якобы влюбилась в королевского морского пехотинца, и, когда они ушли отсюда, она ушла с ними, оставив мужа и маленького сына.
– Ужасно… – вырвалось у меня. Чай вдруг показался мне горьким, в горле у меня образовался ком, и появилось желание заплакать. – Это только слухи или есть какие-то фактические основания?
– Понемногу того и другого, – улыбнулась она. – Может быть, это будет ваш первый проект в Историческом обществе. Хотя… – Тиш встала и подошла к мойке сполоснуть кружку.
– Хотя что?
Стоя ко мне спиной, она поставила кружку в посудомоечную машину.
– Адриенна просто помешалась на этой истории. Говорят, что муж этой женщины умер от разбитого сердца и что его призрак можно увидеть на пляже после шторма, он ходит там и зовет жену. Адриенна находила это весьма романтичным. Мэтью думал, что все это очень грустно и не стоит об этом и вспоминать. – Тиш взглянула на меня исподлобья. – Вы, очевидно, женщина свободомыслящая и можете сами решать. Но, как я уже сказала, вам может быть интересно для начала узнать о вашем доме и о семье, в которую вы вошли.
Я кивнула, стараясь ей улыбаться как можно более непринужденно. Надо же стряхнуть с себя это печальное облако!.. Хорошенькое начало супружества!