Тамерлан. Исторический роман - стр. 38
– В крепости нет ни одного живого существа, мой правитель!
В этот момент с крепостной площади послышалось козлиное блеяние.
Эмир резко повернулся в сторону звука.
– А говорил, что нет ни одного живого существа. Не услышали голос человека, а животного – вот он.
Али Султан опустил голову и тихо произнес:
– Это так, правитель, на крепостной площади остался лишь один козел. – Глашатай испугался сказать «хромой». – Наверное, в спешке отстал от стада. Сейчас дам команду, заставят замолчать.
Эмир, помахав рукой, немного приветливо возразил:
– Нет, нет, одного козла можно считать стадом. Сегодня один, завтра их будет два, потом четыре. Еще через некоторое время их будет десять. Очнешься – и ты уже богач. – Потом посерьезнел. – Идите и приведите козла сюда! Что-то мне подсказывает, что в этом козле есть некая мудрость. Гяуры не так богаты, чтобы в каждой лощине терять по животному. Это можно видеть и по их жилищам.
Один из охранников припустился бежать на площадь. Спустя некоторое время, когда он вышел из крепостных ворот, погоняя козла, Тамерлан увидел, что животное хромает. Он сразу понял намек. Сперва его лицо конвульсивно дернулось. Но он не мог перед армией себя унизить. Потом воины начали бы рассказывать об этом в родных краях, причем каждый будет добавлять что-то свое, делая из этой истории нечто смешное. Этот эпизод попадет в историю, сохранится в памяти на тысячи лет. Люди больше будут говорить об этом, нежели о его героических делах. Потому что именно такие ситуации в отличие от героизма лучше запечатлеваются в памяти людей.
Все смотрели на это зрелище, затаив дыхание, со страхом.
Вдруг Тамерлан неожиданно для всех громко расхохотался. Однако никто не рискнул присоединиться к смеху. Неизвестно было, чему смеялся Эмир. Может, тем самым он хотел выявить тех, кто над ним смеется? Потом, взяв себя в руки, также резко оборвал смех.
– Враги меня называют по-разному: Хромой Тамерлан, Тамерланленг… Однако это меня абсолютно не заботит. Я поднялся на эту высоту только благодаря Аллаху. Если бы ему не было угодно, он бы не возложил на меня ответственность за тюрко-исламское объединение. – И показал пальцем на козла. – Даже из-за этого хромого козла я не считаю себя оскорбленным. Эта живность создана Аллахом. И его создал Аллах, и меня, и вас, всю вселенную. «Боритесь с теми, кто не признает то, что я един», – говорит Аллах. Поэтому мы должны до конца биться с гяурами либо заставить их принять Ислам. Я приказываю вам, мои беки, храбрецы, богатыри, со всех сторон поднимайтесь в эти горы. Подымайтесь более решительно, настойчиво! Бейтесь с гяурами, пока они не перейдут в истинную веру.
Полководцы, стоящие перед ним, ответили на этот призыв возгласом:
– Аллах велик! Нет ничего кроме силы и могущества Аллаха!
Попытка оскорбить правителя взъярила армию. Все собрались для движения вперед в своих полках и сотнях.
Шейх Арслан с десятью тысячами Коппек хана стал подниматься с левого фланга. Потом глашатай Али Султан, атаковав с правого фланга, заставил чернохалатников забраться еще выше в горы. Одновременно с ними в атаку со своими воинами пошли Шах Мелик, Мюбашир Бахадур, Шейх Али Салбар и другие храбрецы.
Воины Шах Мелика, поднимаясь все выше, остерегаясь засады, тщательно проверяли каждую тропу, все кусты и большие дупла деревьев. Гяуры хорошо знали эти места, внезапно нападали и армия несла потери. Каждую минуту неизвестно откуда со свистом прилетала стрела, иногда ноги воинов попадали в волчьи капканы. Люди в черных халатах без боя не отступали. Каждый шаг Тамерланидов завершался смертью без боя. В горах довлели страх и смерть, нежели желание борьбы. Но для бывалых воинов это не имело значения. Хорошо знакомые с серым цветом смерти, четко ощущавшие ее запах, но умевшие загнать эти чувства вовнутрь, они желали или быть победителями, или же удостоиться звания шехида. Потому что этот бой был объявлен джихадом.