Там за горизонтом - стр. 2
— Благодарю. Осталось уточнить только одно: какова цена поражения?
Видимо, юнец уже давно продумал все до мелочей, поскольку ни секунды не замешкался с ответом.
— Если я окажусь победителем, вы — милостивый сударь, обязуетесь в течении месяца объявлять всем встречным рыцарям, что дама моего сердца, самая прекрасная и благонравная леди. А так же, скрестить оружие с тем, кто откажется это признать.
— А если я?
— В течении того же месяца мой меч к вашим услугам…
Надо отметить, приз так себе. Откуда мне знать, как юнец этим мечом умеет орудовать? Может, он способен порезаться, когда станет обнажать клинок? Но, здраво рассуждая, такие как он, упражняются с оружием чуть ли не с пеленок. Так что, лишний меч в отряде, наверняка лишним не будет. Тем более, что баронет — непись. А таких соратников у меня сейчас не слишком много. Большую часть соратников пришлось оставить дома. Строить замок и умножать население… в смысле, освобождать из плена.
Ну, что ж. Все условности соблюдены, пора и делом заняться.
Тут же ж на дороге мы разъехались шагов на тридцать, нахлобучили шлемы, опустили копья, прикрылись щитами и пришпорили коней.
Детские забавы… Если не знать из истории, сколько рыцарей погибло от таких вот тупых копий, а сколько получили увечье. Помниться, даже был случай, когда один из французских королей погиб на турнире. Всего лишь от щепки, попавшей в глаз.
— Бух!
Копья одновременно ударили в щиты, и я едва удержался в седле. А баронет ничего, молоток. Даже не покачнулся. Вот что значит опыт и умение.
Разъезжаемся и занимаем исходную позицию. Даем минутку успокоиться лошадям, да и самим перевести дыхание. Оруженосцы тем временем осматривают подпруги, не лопнула ли какая. Потом баронет салютует копьем, мол, готов. Отвечаю тем же…
Разгон…
— Бамц!
В ушах звон, словно поленом по голове врезали. Точнее говоря — оглоблей. Хорошо, что вскользь. Таким ударом можно и вместе с шеей оторвать. Копье тяжелеет настолько, что едва не вываливается из руки, но все ж удается его удержать… Как себя на этот раз чувствует соперник сказать не могу, поскольку перед глазами стоит густой туман, поглотивший все изображение и звуки.
Кони сами разносят нас по противоположным концам. Там поводья подхватывают «болельщики»…
Чтоб быстрее прийти в себя, отдаю копье кому-то из своих и непослушными руками снимаю шлем. Не уверен, что правилами поединка это разрешено, но все равно он от удара чуть провернулся и заступает мне обзор.
Смотрю на баронета. Не могу сказать точно, куда я попал, но вижу, что юноша сидит чуть наклоняясь. И тоже снял шлем… Значит, разрешено. Ну и хорошо… Осталось выдержать третий раунд. Черт, настраиваясь на победу, мы совершенно позабыли обсудить: кто что кому будет должен в случае ничейного результата схватки? М-да… Хорошая мысля приходит опосля. Ладно, разберемся.
Фон Ройтенберг нахлобучивает шлем и принимает от оруженосца копье. Салютовать уже не получается, всего лишь чуть приподнимает над головой коня. Готов, типа…
Не заставляю себя ждать, хоть охотно б передохнул еще с десяток-другой минут. Ну, да пускай. Надо заканчивать эту трагикомедию. Чтоб ей икалось… Это я о далекой и незнакомой леди Катрин.
Кони берут разбег, группируюсь…
— Бац! Хрусть!
Неужели?! Затаив дыхание смотрю на конец своего копья и с облегчением выдыхаю — уцелело. Значит… Сдерживаю коня и поворачиваюсь всем корпусом, шея словно одеревенела.