Там, за горизонтом - стр. 37
– Что? – встревоженно напряглась женщина.
– Наши герои-переселенцы во главе с моим бывшим корешем и женой.
– В какой-то мере ситуация понятна, но я как бы несколько далека от ваших друзей, не находите, Михаил Павлович?
– Нахожу, – легко согласился Михаил с первой половиной фразы собеседницы. – Я сейчас о другом хочу сказать: меня волнуют Топоруковы. Молчат они, что довольно подозрительно, на мой взгляд. Не звонят, затихарились, как мыши под веником. Для Натальи это нехарактерно, у моей бывшей натура мстительная. Я думал, у меня вечером мобильник добела раскалится, как-никак связь работала, а ничего, понимаете? Если разобраться…
По сути дела, я их вчера кинул. Не о жене речь, а в общем. Да-да, с какой стороны ни посмотри, из песни слов не выкинуть. Хреново поступил, но тут что сделано, то сделано.
Поздно пить боржоми. Зная Топорукова, я ждал предъяв, а их нет. Не к добру это.
– Если рассматривать с этой стороны, ваши опасения обретают смысл, Михаил Павлович. В любом случае мне не хватает информации для глубоких выводов, поэтому дать оценку вашим сомнениям не могу, уж простите великодушно. Положа руку на сердце, я и вас боюсь оценивать.
– Ладно, принимается, проехали с оценками. Касаемо Топорукова, для общего развития и повышения образованности, позвольте огласить тот факт, что Николай – это известный вам заводила и протекционист идеи переезда, вообще-то человек ведомый по складу характера. По крайней мере, я так считал. Ха, что тут говорить, не только я. На всякие гадости он был горазд и со школы любил прятаться за чьей-нибудь спиной, тихушник, но вчера он меня поразил в самое сердце. Добровольно рваться в лидеры, хм, Коля сам на себя не похож. Подозрительно… Кто-то с претензиями на должность серого кардинала умело подхватил вожжи – вот что я думаю. К тому же у него появилась «кукушка», вполне возможно, что птица сия и вожжи с уздой подхватила.
– Не за вашей ли спиной творились непотребства? – губ Валентины коснулась саркастичная улыбка.
– За моей, каюсь, глупо отрицать очевидное, – провожая взглядом стайку воробьёв, ответил Михаил.
Чирикая во всё горло, серые пернатые комочки срывались с кустов и деревьев, устремляясь за машиной, словно крича: «Возьмите нас с собой!» В образовавшейся пустоте птицы выглядели потерянными. Живя бок о бок с людьми, пернатые приспособились к шуму, мельтешению транспорта и толпам людей, а тут их привычный образ жизни рухнул в одночасье. Голуби, сидящие на карнизе почтамта, не вызывали того отклика в душе, который был свойственен растрёпанным воробушкам. Для родных не была секретом нелюбовь к крылатым помойным крысам, загадившим все памятники, а вот воробушков было жалко. Сколько их не переживёт весны? Тьма.
– Па-а-ап! – Сашкин палец ткнул в сторону джипа, выскочившего из-за поворота.
Под аккомпанемент визга покрышек продукт японского автопрома взметнул облако сажи и перегородил дорогу.
– Зуб даю, Колян с друзьями пожаловал. Сын, включи связь с салоном.
– Готово, пап.
– Хорошо. Антон, тут комитет по встрече пожаловал, будь готов.
– Понял, – донеслось из динамика.
– Валя, бойца нашего я с утра проинструктировал, а про дам не подумал. Ты как, пару раз в воздух пальнуть сможешь?
– Обижаете, сорок восемь в тире выбивала в лучшие годы. Эх, если бы ещё и этот шпалер заранее пристрелять. – Охренеть, ну нет слов! Нет, ну блин, королева в шоке. Видел, сын, какие учителя словесности встречаются в школах, а? Валькирии!