Там и Здесь. Академия Парамагии - стр. 24

От этой мысли мои щеки потеплели, к тому же снова поймала себя на том, что кошусь на него. Я торопливо перевела взгляд на вазу и уставилась на неё изо всех сил.

Ваза тем временем светиться никак не хотела. Ясень и Алан усердно размахивали руками, Дубрава повторяла за ними. У меня получались какие-то несуразные движения, и только у новенького выходили не попытки ощипанного воробья махать крыльями, а настоящие красивые пассы.

— Так мы до завтра не справимся, — пробормотала я.

— А ты соберись, — посоветовал Алан, он напрягся так, что лоб покрылся испариной. — Видишь, как я стараюсь, но всех вас мне не вытянуть.

Послышался смешок Ясеня.

— Можно подумать, ты у нас великий и умелый чародей.

— Да получше некоторых, — хмыкнул Алан.

— Ага, и поэтому взмок от натуги, пытаясь заставить светиться вазу, — с кривой усмешкой отозвался лесовик.

Алан сдул со лба блестящую каплю.

— Что поделать, если приходится потеть за всех.

Лицо лесовика приняло ироничное выражение.

— Бедный волкодлак, он пытается пользоваться магией, но только потеет. Какая досада, — проговорил он.

— Может, если бы ты или вон, ваша подружка-протеже старались, наша группа уже закончила бы, — бросил Алан.

Его слова попали в цель, и у меня в груди ухнуло, я покривилась — кудрявый зубоскал знал, куда клевать.

— Я здесь не одна новенькая, — сказала я первое, что пришло на ум, и снова поморщилась, потому что низко и глупо топить тех, кто рядом, пытаясь выгородить себя.

Но мой выпад волкодлак не оценил.

— Биан? Он переведен по обмену, — отозвался Алан. — А ты...

— Ещё слово, — вставил Ясень, — я и направлю концентрацию на тебя. Посмотрим, что будет с твоей шерстью под чарами свечения.

Остаток занятия мы провели в напряженном молчании. Я чувствовала на себе тяжелые взгляды — с одной стороны Алана, которому я, судя по всему, не нравлюсь, а с другой — Биана, мысли которого вообще тайна, покрытая мраком. Впрочем, наши усилия не пропали даром и под конец занятия ваза все же ненадолго засветилась. Профессор это отметил, но сказал, что нам ещё заниматься и заниматься, поскольку наложение чар требует высокого уровня внимания и математической точности в исполнении пассов.

Когда мы покидали аудиторию, я была счастлива оказаться подальше от волкодлака и новенького. Ясень пошел к своим приятелям, а мы с Дубравой отправились на перерыв в самый дальний уголок сада, чтобы никто не глазел и не мешал. По пути заскочили в туалет, потому что во время занятий ни у кого даже мысли не возникло попроситься выйти.

Когда вышла из кабинки, Дубравы не обнаружила. Пришлось идти в сад одной. Настроение складывалось неоднозначное. Занятие можно считать успешным, но слова волкодлака задели. Да ещё и это безмолвный Биан. Поймала себя на том, что сейчас была бы не против даже компании Хрома. А Соловья с Михой и подавно. С момента моего возвращения медведя я до сих пор не видела. Неужели он на меня так зол?

По пути откуда-то вернулась Дубрава и теперь шагает рядом.

— Да не переживай ты так, — успокаивала она меня на ходу. — Алан придурок. Он всех задирает. Натура у него такая, волкодлачья.

— Обидно, потому что он прав, — вздохнула я.

Мы вышли в сад и, обойдя компанию, из которой слышен звонкий голос Пересвета, прошли в самый конец зарослей в тень кленов.