Там, где живет надежда - стр. 46
Он помнил тот день, когда отец впервые показал ему, как работает фотокамера. Большие ладони накрывали его маленькие руки ласково, терпеливо. Он помнил запах лосьона на отцовских щеках, резкий запах. Как же он назывался? Ах да, «Брут». Маме больше всего нравился этот лосьон после бритья. Отцовская щека, гладко выбритая, прижималась к его щеке. Темные волосы, всегда аккуратно причесанные, поднимались надо лбом легкими волнами. Ясные серые глаза смотрели серьезно.
Всегда относись с уважением к своему фотооборудованию, Нейт. Возможно, когда-нибудь ты захочешь зарабатывать на жизнь фотографией, путешествовать по миру. Учись смотреть и видеть больше, чем все остальные. Даже если ты выберешь другую профессию, все равно сможешь пользоваться камерой для того, чтобы сохранять мгновения жизни, дорогие и важные для тебя. Уважай свое оборудование, учись правильно пользоваться им, и тогда эти драгоценные мгновения всегда будут с тобой.
– А сколько я уже потерял? – спросил вслух Нейт. – И сколько спрятал в тайниках души такого, что лучше было бы потерять?
– Простите?
Нэтан вздрогнул от звука голоса, ворвавшегося в его воспоминания, и резко обернулся, решив, что встретился с еще одним призраком. Но увидел красивую, изящную блондинку, пристально наблюдавшую за ним из-за янтарных стекол солнечных очков.
– Извините, что напугала вас. – Блондинка наклонила голову, но ее глаза, не мигая, продолжали изучать его лицо. – С вами все в порядке?
– Да. – Нэтан провел рукой по волосам, игнорируя противную дрожь в коленях. Но сложнее было отмахнуться от собственного смущения. Женщина смотрела на него как на чужеродное пятно на стекле микроскопа. – Я не знал, что рядом кто-то есть.
– Просто заканчиваю утреннюю пробежку, – сообщила она, и он только сейчас заметил, что на ней серая футболка с пятнами пота и красные обтягивающие велосипедные шорты. – Это на мой коттедж вы смотрели. Вернее – сквозь него.
– О… – Нэтан приказал себе сосредоточиться и разглядел стены из серебристого кедра, наклонную коричневую крышу, открытую выступающую веранду. – Оттуда, наверное, открывается отличный вид.
– Да, особенно на рассвете. Но вы уверены, что хорошо себя чувствуете? Простите мое любопытство, но когда я вижу, как человек одиноко стоит на пляже с таким видом, будто его огрели дубинкой, и разговаривает сам с собой, то не могу пройти мимо. Это моя работа.
– Пляжная полиция? – сухо спросил он.
– Нет. – Женщина дружелюбно улыбнулась и протянула руку. – Врач. Доктор Фитцсиммонс. Можно просто Керби. Я собираюсь открыть здесь клинику, а пока практикую в своем коттедже.
– Нэтан Делани. Практически здоров. Кажется, там раньше жила старая женщина? Крохотная женщина с седым пучком.
– Моя бабушка. Вы знали ее? Ведь вы, по-моему, не местный.
– Вы правы, но как-то мальчишкой я провел здесь лето. Воспоминания преследуют меня. Вы только что вошли в одно из них.
– О… – Глаза за янтарными стеклами потеряли профессиональную проницательность и потеплели. – Теперь понятно. Я знаю, что вы имеете в виду. Я тоже в детстве несколько раз приезжала сюда. И воспоминания настигают меня повсюду. Вот почему, когда бабушка умерла, я решила обосноваться на острове. Мне всегда здесь очень нравилось.
Она рассеянно обхватила рукой носок кроссовки и подняла назад ногу, коснувшись пяткой ягодицы.