Там, где мы есть. Записки вечного еврея - стр. 19

Смерть Сталина 5 марта 1953 года спасла евреев от бесчеловечной акции, которая была уготована для тех, кто не погиб на фронте или спасся от Холокоста. Если бы не она, это было бы «окончательным решением» еврейского вопроса в Советском Союзе.

С уходом сталинской эпохи государство прекратило варварские антиеврейские акции, но евреи продолжали испытывать негласный партийный антисемитизм вплоть до конечной фазы перестроечной эпохи. Конечно, официальные лица никогда этого не признавали. Из открыто репрессивного (конец 1940-х – 1950-е) антисемитизм трансформировался в скрытый в 1960-х – 1980-х годах. Власти поощряли антисемитские фельетоны, публиковавшиеся в центральных и местных газетах, высмеивая людей с еврейскими именами на почве «экономических обвинений», или объявляли их участниками сионистского заговора или как «безродных космополитов». Официальные лица никогда не высказывались по поводу антиеврейских настроений в народе. «У нас в стране еврейского вопроса не существует», – сказал когда-то Н. С. Хрущев. «Это еще одна попытка психологической атаки на Советский Союз», – заявил М. С. Горбачев где-то между 1985 и 1987 годами, отвечая на вопрос, почему не выпускают евреев из страны.

Несмотря на то, что советские евреи были более ассимилированные, чем любые другие, тем не менее, они притеснялись режимом. Даже если еврей считал себя русским, компетентные органы знали, кто он по крови, и его еврейские корни были для него проблемой – повышения по работе он получить не мог. Те, кто такое повышение все-таки получал, – а такие тоже были, – должны были быть абсолютно незаменимыми по способностям и знанию дела.

Поддерживаемый государством, советский антисемитизм 50-х – 80-х годов прошлого века был точно не религиозным, он представлял собой обывательскую разновидность с политической примесью традиционной советской ненависти к Израилю. С одной стороны, евреи, среди которых было много выдающихся ученых, организаторов производства, деятелей культуры, приносящих материальные, оборонные и культурные выгоды режиму, были очень полезны государству, а с другой стороны, большое их число не находило применения своим способностям, особенно в последний период существования Союза, в семидесятые – восьмидесятые годы. В то же время, это был и расовый антисемитизм, поскольку, как бы советский еврей ни отстранялся от своего еврейства (что положительно принималось теми, кто ненавидел евреев именно за их еврейские черты), компетентные и партийные органы все равно не доверяли и не продвигали евреев, отрекшихся от своих соплеменников: национальные связи – сильные связи, считали они.

Три поколения евреев воспитывались в атеистической среде. Не удивительно, что большинство из них далеки от иудаизма или совсем его не знают. YIVO Энциклопедия Евреев Восточной Европы в статье «Советские школы Идиш» указывает, что к 1951 году последние школы Идиш – в Биробиджане – были закрыты. В таких условиях только очень малое число пассионарных евреев начинают скрытно от всех изучать иврит, посещают частные семинары по еврейской культуре и практикуют традиции и обряды. Эти люди хотели понять и принять иудаизм как систему морально-этических ценностей. Практически все они репатриировались в Израиль в конце 60-х – начале 70-х годов прошлого века – как только приоткрылось окошко эмиграции.