Талисман отчаянных - стр. 36
Продолжая беседу, они подошли к «Сеньории». Последняя молитва, последнее благословение, и тело Георга Ольже было опущено в могилу рядом с надгробным камнем барона Гуго. Присутствующие начали расходиться, прощаясь и выражая соболезнования Матиасу, от горя едва державшемуся на ногах, его трогательно поддерживал хозяин.
Альдо в это время прощался с Эленой Мареску.
– Позвольтемневасоставить, – скороговоркой пробормотал он с легким поклоном. – Я хотел бы сказать несколько слов хозяину усадьбы.
– Тогда я подойду к нему первой. Я тороплюсь в гостиницу. Но, думаю, мы с вами еще увидимся…
– Конечно, с удовольствием.
Элена обменялась несколькими словами с Матиасом и Гуго, они поблагодарили ее за внимание, и Элену тут же сменил Лотарь, проговоривший дежурные слова сочувствия. После секундной паузы он взял за рукав Альдо и представил его:
– Дорогой Гуго, это князь Морозини из Венеции, вы уже с ним знакомы. Он хотел бы минутку поговорить с вами.
– Вот оно что? И по какому же поводу?
– Он сам вам все скажет. Но, думаю, вам известно, что он провел ночь в тюрьме по обвинению в убийстве Георга Ольже и его жены Марты?
Высокомерный молодой человек повернулся к Альдо Морозини в то время, как профессор, взяв под руку Матиаса, отошел в сторону.
– Я уже слышал ваше имя, месье. О чем вы хотели со мной поговорить?
Обращение «месье» сказало Альдо больше длинной речи.
– О мадемуазель дю План-Крепен, моей родственнице, которая поспешно покинула Париж пять дней назад, чтобы приехать к вам.
– Ко мне?!
Изумление молодого человека не поддавалось описанию. Или он был величайшим актером своего времени?
– К вам. Она уехала ранним утром и оставила вот это письмо.
Альдо протянул Гуго письмо Мари-Анжелин и внимательно наблюдал за его реакцией. Гуго побагровел от гнева.
– Я никогда не писал ничего подобного вашей родственнице! – воскликнул он, отшвыривая от себя листок бумаги, который Альдо подхватил на лету. – Но мне хотелось, чтобы вы озвучили просьбу, на которую она намекает!
– Намекает? Скажите лучше, что она ей бездумно повинуется, ни на секунду не подумав об опасности, к которой спешит, без колебаний согласившись принести себя в жертву. Надеюсь, вы не станете отрицать, что знакомы с моей кузиной? Не скажете, что не спасли ее в тот день, когда был убит инспектор Соважоль?
– Я не имею привычки лгать. В последний раз я видел ее за три дня до празднования трехсотлетия усадьбы.
– Кстати, о трехсотлетии, как случилось, что вы не почтили праздник своим присутствием?
– Не понимаю, почему я должен перед вами отчитываться. Но если отбросить отчеты в сторону, то мне просто не хотелось встречаться с некоторыми персонами. К вам это не имеет отношения. К черту все вопросы!
Молодой человек повернулся на каблуках, собираясь уйти. Но Альдо крепко взял его за рукав.
– Так просто вы от меня не отделаетесь. Я вас не отпущу даже со скандалом! Вы ответите на все мои вопросы. Речь идет о жизни женщины, которую я люблю, как сестру. И я готов обыскать здесь дом за домом, перевернуть камень за камнем, только бы найти ее живой…
– Или мертвой. Потому что, вернувшись сюда, она рискует жизнью. И я ей раз и навсегда запретил сюда возвращаться.
– Запретили? Но по какому праву? Насколько мне известно, она не ваша родственница, а моя, а мы весьма щекотливы в отношении чести, прав и уважения. Так на каком основании вы могли ей что-то приказать? Или вы всерьез считаете себя возродившимся Карлом Смелым?