Талигойская баллада. Пламя Этерны - стр. 22
– Ты лжешь! – сверкнул глазами Шарло, и государь положил на плечо Повелителя Молний бледную руку. – Король здоров!
– Нет, герцог, – прошелестел Эрнани, – я болен и не могу отвечать за доверившихся мне. Вокруг – измена, Кабитэла не с нами, она против нас. Нам придется выбирать между почетной гибелью, смертью от голода и признанием своего поражения, а значит, выбора у нас нет.
– Есть! – Эпинэ не собирался сдаваться. – Выгоним взашей ненадежных, договоримся с бастардом, чтобы он отпустил женщин и детей. Он согласится, а мы… Мы – воины! Мы или прорвемся в Гальтару, или умрем, но сделав все, что возможно.
– Люди Чести раз и навсегда отреклись от демонов Гальтары. – Ариго были кровными вассалами Эпинэ, только кансилльер не может перечить королю.
– Мы говорим не о том. – Карлион принадлежал к Дому Скал, но его жена была сестрой Придда. – Нужно принять отреченье и избрать регента.
– Называю Алана Окделла, – раздельно произнес Михаэль фок Варзов. Старый рыцарь принадлежал к Дому Волн, но сегодня, похоже, умерла еще одна традиция – кровные вассалы один за другим отрекались от своих Повелителей.
– Называю Эктора Придда. – Карлион никогда не спорит с Кунигундой.
– Придд, – тихо и внятно произнес кансилльер.
– Придд! – рявкнул Генрих Гонт.
– Молчу. – Алан изо всех сил сохранял спокойствие. Все случилось слишком быстро, но почему Эрнани их не предупредил?
– Окделл, – бросил Савиньяк.
– Придд, – Тристрам всегда ненавидел своего сюзерена, но зарычал на него впервые.
– Окделл! – рявкнул глуховатый Дорак и тоном ниже добавил: – Только каракатицы нам и не хватало.
– Молчу, – пожал плечами Алва, играя сапфировой цепью. Кэналлиец прав – тот, кого поддержит полукровка, больше проиграет, чем выиграет.
– Окделл! – весело выкрикнул Шарло.
– Молчу, – Берхайм внимательно рассматривал свой перстень. И на том спасибо.
– Окделл, – Роберт Рокслей не имел обыкновения предавать.
– Придд!
Алану показалось, что он ослышался. Никогда еще рыцарь не называл сам себя! Нет, напрямую это не запрещалось, зачем запрещать то, от чего и так удержит честь?
– Вы удивлены, – Эктор счел уместным объяснить свой жест, – но я маршал Талигойи, и я знаю, что делать. Я не уроню нашей чести.
– Закатные твари! – крикнул Арсен Савиньяк. – Конечно, не уроните, нельзя уронить то, чего нет!
– Спокойно! – голос Михаэля фок Варзов мог перекрыть и грохот боя, и шум самой отчаянной пирушки. – Слово короля!
Эрнани медленно, словно не понимая, что от него требуется, поднял голову и тихо сказал:
– Придд!
– Трое из нас промолчали, – Ариго старался выглядеть беспристрастно, – пятеро назвали Алана Окделла, пятеро Эктора Придда, его же имя произнес король. Люди Чести, признаете ли вы маршала Придда регентом Талигойи до конца войны? Есть ли среди вас готовые оспорить его избрание?
Таких не нашлось и не могло найтись. Закон не был нарушен, а король молчит. Если б кто-то из членов совета схватился за меч, возможно, у него и нашлись бы сторонники, но отступничество Эрнани выбило почву из-под ног даже у Эпинэ. Алан, словно в затянувшемся дурном сне, смотрел, как поднялся новоявленный регент, будто бы ставший еще выше ростом.
– Я не сомневался в сердцах Людей Чести. Нам некуда отступать, но мы…
Мимо проплыла маленькая серая бабочка – во дворце их было много, говорят, они зарождаются в старых тканях. Окделл невольно проследил глазами за живой пылинкой и увидел мелькнувшего на хорах арбалетчика в фиолетовом! Цвета Приддов. Возможно, кансилльер с маршалом и верили в сердца Людей Чести, но на всякий случай приготовили дополнительные доводы.