Талантливый господин Варг - стр. 25

– Отошлите его обратно, – сказала она.

– Да, – ответил Ульф. – Я так и сделаю. Приложу записку, что у нас, мол, создалось впечатление, будто в отделе имеется собака, но оно оказалось ложным.

– У снабженцев чувство юмора отсутствует, – предупредила его Анна. – Я с ними общалась. Исключительно мрачные типы. Бледные и вообще вроде троглодитов.

– Тогда отошлю просто так, без записки, – сказал Ульф и сунул поводок в карман. Он решил, что сделает это попозже, когда у него будет время. Потому что у него на экране только что появилось сообщение из приемной: там его ждала некая дама. Посетительница отказалась сообщать, какое дело привело ее сюда, и имя свое тоже называть не желала, но настаивала на том, что должна встретиться с Ульфом, и ни с кем другим.

«Я сейчас подойду в комнату для собеседований, – написал в ответ Ульф. – Дайте мне пять минут».

Когда Ульф вошел в комнату для собеседований, посетительница уже ждала его там. Она сидела на «гостевом стуле», как его называла Анна, и молча, не сводя глаз, смотрела на картину, висевшую на стене. Это была репродукция пейзажа plein-air [11] кисти Андерса Цорна [12], с тремя купальщицами, одна из которых была полностью обнаженной, а другие две – облачены в полупрозрачные одеяния. Репродукция была приобретена Ульфом во время визита в Гётеборгский художественный музей и в свое время стала объектом голосования среди сотрудников отдела.

– У меня возражений нет, – заявила Анна. – Не вижу здесь потребительского отношения к женщине.

Но у Карла оставались сомнения.

– Но стоит ли вешать подобное изображение в комнате для собеседований? Не стоит забывать, с какими типами приходится иметь дело. Это может… Они могут…

В кабинете повисло молчание.

– Они могут – что? – спросила, наконец, Анна.

Карл покраснел. Ульф давно заметил, что Карл по натуре был немного пуританин. Старомодная черта, учитывая, сколько многим сегодня безразличны принятые в прошлом правила поведения – взять хотя бы отношение к нецензурным выражениям.

– Это может пробудить в них нездоровые страсти, – пробормотал себе под нос Карл.

Анна хихикнула.

– Да ладно, Карл! Только посмотри, что можно найти онлайн всего за пару кликов. Ты что, правда думаешь, что сцена купания из девятнадцатого века может пробудить в ком-то нездоровые страсти?

Ульфу совершенно не хотелось навязывать кому-либо свой выбор в искусстве.

– Ничего страшного, – поспешно сказал он. – Если тебе не нравится, я заберу репродукцию домой. Можно найти что-нибудь более привычное, если хотите. Какой-нибудь мейнстрим. Как насчет «Крика»? Уверен, Мунк окажет самое благотворное воздействие на наших наиболее нервных посетителей.

Но Анна была решительно настроена за Цорна.

– Нет, мне он решительно нравится, – заявила она. – Нам же нужно нечто мирное и доброе, верно? Чтобы наши посетители прониклись ощущением покоя?

– И доверием к нам? – спросил Ульф.

– Именно, – она немного поразмыслила. – Предлагаю голосовать. Ведь именно так они решали дела в этих самых академиях, да? Когда решали, что повесить на стенку, а что – нет?

Ульф подтвердил, что именно так оно и было. Его интерес к скандинавскому искусству распространялся и на аутсайдеров: каким именно образом к художнику приходило признание – или забвение.

– Тогда я голосую за то, чтобы мы повесили эту картину, – сказала Анна и посмотрела на Ульфа.