Такая долгая жизнь. Записки скульптора - стр. 12
Белые ночи придавали этому зрелищу особое очарование. Наверх не доносился шум ночного города. Легкий ветерок. Никто не упивался до бесчувствия. Если кто-то хотел напиться, то это он мог сделать в другом месте, не поднимаясь на крышу. Художник Ромадин рассказывал, как, например, напиваются грузчики на Волге.
– Надо съесть палочку дрожжей, выпить кружку пива, задрать рубашку на пузе, подставив его жарким лучам солнца. Через пятнадцать минут – пьяный вдребезги. Это самый дешевый способ напиться, – утверждал Ромадин.
Около полуночи гости и жильцы дома расходились по домам, забыв творческие разногласия и соседские междоусобицы, удовлетворенные, умиротворенные, в прекрасном настроении.
В таком же настроении мы собирались с Витолем покинуть банкет. И вдруг – на тебе! Надо выпить что-то из этого здоровенного рога! А там – минимум литра полтора. Что там было внутри, я не понял или не помню. После того как я опустил рог, стало ясно, что просмотр в Мюзик-холле будет происходить без меня, и дай мне бог каким-то чудом добраться до дома. Вроде бы я ехал на автобусе, а может быть, и нет… Ничего не помню. Тем не менее каким-то непонятным образом дверь своей квартиры я нашел, позвонил в квартиру и рухнул в узкой прихожей.
Вика и маленький Саша безуспешно пытались придать мне вертикальное положение. В какой-то момент Саша вытащил из наружного кармана моего пиджака небольшой рог, который каждый из присутствовавших на банкете получил в начале застолья. Рог, к удивлению, был полон коньяка.
На нашей лестнице, кроме маленького Саши, жили еще несколько мальчишек. Самым близким Сашиным другом был Андрюша Корнеев. В противоположность Саше он был тихим, застенчивым мальчиком. Таким тихим и спокойным, что его родители, милые интеллигентные люди и хорошие художники Боря Корнеев и Марина Козловская, всячески поощряли эту дружбу в расчете на то, что Саше удастся немного расшевелить Андрюшу. Но из этого ничего не получилось. Пока Андрюша в белых чистых носочках стоял где-то в сторонке, Саша успевал до неузнаваемости вывозиться в грязи, порвать всю одежду и пару раз с кем-нибудь подраться.
Самым маленьким и самым вредным на нашей лестнице был Мика Таранов, сын моего профессора, большого любителя крепко выпить. Настолько большого любителя, что пивная, находившаяся рядом с Союзом художников, долгое время гордо носила его имя. Но Таранов был прекрасным педагогом, и он единственный из всех преподавателей научил меня прилично рисовать.
После того как Саша и Андрюша окончили школу, выяснилось много интересного. Оказалось, что не только Саша, но и Андрюша был отнюдь не ангелом.
Как-то директор школы попросил меня рассказать ребятам младших классов об искусстве. Я притащил в школу кинопленку, на которой были запечатлены некоторые мои работы, и кинопроектор. Это было время, когда в моду вошло кинолюбительство. В продаже появились гэдээровские любительские камеры АК-8 и восьмимиллиметровые проекторы.
Больше часа я рассказывал ребятам о скульптуре, живописи, о великих мастерах прошлого. В общем, всячески пытался пробудить у ребят интерес к искусству. Под конец показал коротенький фильм о своих работах.
– Какие будут вопросы? – спросил я с надеждой, что мне удалось затронуть их души, настроить их на что-то возвышенное и прекрасное.