Такая большая любовь - стр. 14
Консервные ножи заклацали по алюминиевым крышкам, руки потянулись к рюкзакам, чтобы вытащить то отсыревший кусок колбасы, то растаявшую плитку шоколада.
– Нас не видно из-за разбитых крыш, поэтому мы, можно сказать, в укрытии, – прошептал Левавассер, чтобы что-то сказать.
– А почему шепотом говоришь? – спросил Урду.
– Не знаю, просто так, – ответил Левавассер.
Что за тяжесть повисла в воздухе, если самые обычные слова и звуки начали обретать особое значение? Вот чей-то каблук поскреб плитки пола, вот в чьей-то фляге булькнула жидкость. И тут послышался голос капрала Крюзе:
– А, так это тот самый дом, который называют «домом с привидениями»? Ребята, а привидения тут неплохо устроились!
По всему Лотарингскому фронту, на ничейной земле, имелись такие опустевшие деревни, где передовые отряды обычно устраивались на ночлег. Солдаты приходили туда в сумерках, занимали дом, не разжигая огня, не зажигая света, и эти брошенные дома, где от заката до рассвета хозяйничали тени, окрестили «домами с привидениями».
Боевая группа сержанта Лаланда уже много недель исполняла роль аванпоста, но в таком доме останавливалась впервые.
– Сержант, а противник здесь не появляется? – спросил Шамбрион.
– Патруль, бывает, и появляется, но очень редко, – ответил сержант, отрезая кусок хлеба от буханки. – В этой же деревне у них тоже есть «дома с привидениями».
– А я, ребята, – сказал, чуть помолчав, Левавассер, – говорю, что они сегодня заявятся. У меня такое предчувствие.
– Ха! Да ты просто трусишь! – раздался чей-то голос.
Послышались смешки. Смешки усталых солдат, слегка разомлевших после еды. Вдруг смешки разом стихли, и все замерли, затаив дыхание.
– Наверху кто-то ходит, – прошептал капрал Крюзе. – Слышите, сержант?
– Слышу. Тихо!
Сержант погасил фонарик. Подняв головы к потолку, все вслушивались в тяжелые шаги. На миг шаги затихли, а потом направились к противоположной стене. И все шеи дружно повернулись, словно шагавшие наверху подметки сквозь потолок намагничивали каски.
– Вот смеху-то будет, если они облюбовали этот же дом, – дрожащим голосом пробормотал Левавассер.
– Надо посмотреть, что там такое, – приказал сержант Лаланд. – Только тихо, и не надо ходить всем.
Маленький голубой кружок снова затанцевал по полу. Реми Урду, капрал Мартен и Дирьядек бесшумно поднялись, взяли карабины и пошли вслед за сержантом. Капрал Крюзе, стараясь не шуметь, на ощупь зарядил автомат и прошипел:
– Как только вы позовете, сержант, я стреляю в потолок.
Остальные подтянулись поближе к капралу. Лаланд вышел из комнаты и стал медленно подниматься по лестнице. Сзади шел Реми Урду, и, несмотря на все его усилия, ступеньки отчаянно скрипели под его тяжестью.
– Кто здесь? – громко крикнул сержант, поставив ногу на последнюю ступеньку.
Внизу Крюзе положил палец на гашетку.
– Это я, сержант, – отозвался кто-то сверху.
И на лестничной площадке показалась фигура толстяка Бютеля.
– Я пошел посмотреть, нет ли тут чего выпить.
– Ну, считай, что легко отделался! Гляди у меня, если еще раз придется тебя искать!
И, не в силах сдержать злость, сержант схватил Бютеля за плечо и спихнул с лестницы.
– Брысь отсюда! Ты у меня узнаешь, как в привидение играть! А ребята тебе морду набьют, это точно! А сейчас пошел спать, если не хочешь, чтобы тебе досталось!