Так уж бывает - стр. 13
Ветераны Освенцима и Бухенвальда, пережившие пытки и «медицинские» изыскания фашистов, наверняка могли бы посочувствовать бедолаге Монзикову, который подвергся клизмированию за 6000 баксов. Что интересно, когда через полчаса Монзиков, абсолютно голый, лежавший на холодном металлическом столе и дрожавший от холода, услышал, что ему теперь можно делать массаж, резво вскочил на ноги, словно ошпаренный, и пулей выбежал на улицу, одев каким-то чудом по дороге теперь уже свои семейные трусы.
Мозг адвоката лихорадочно пытался восстановить координаты пляжа «Омега», до которого, как потом выяснилось, было ни много, ни мало, 18 км. Монзиков никогда ранее не занимался бегом, но всю дистанцию он пробежал очень легко, менее, чем за час. По наитию, или по Божьему провидению, Монзиков удачно срезал дистанцию. Бег по шоссе чередовался с бегом через дворы и огороды. Именно после этого славного забега по Севастополю поползли слухи о том, что по городу бегает насильник-психопат, который очень коварен и хитер. Поймать его очень и очень не просто, т. к. он ко всему прочему – прекрасный бегун.
Прибежав на пляж с высунутым языком, Монзиков обогнал Гиви с братьями более, чем на час. Этого было достаточно, чтобы Александр Васильевич мог искупаться, сыграть четыре партии на бильярде со своим вчерашним партнером-дедом, перекусить, одеться, сесть в машину и отъехать от пляжа в сторону Казачьей бухты, где Монзиков планировал обосноваться на какое-то время и обдумать свое непростое положение.
– Милый, секс у нас будет только после свадьбы.
– Да не вопрос, выйдешь замуж – звони!
Из коллекции анекдотов Зямы П. Исламбекова
Тем временем третий наш знакомый, сослуживец Славика, тщетно продолжал поиски на вокзале своего приятеля. Витек много лет прослужил в КГБ. Однако, когда страна стала менять ориентиры, или проще говоря, стала разваливаться, Витька, мягко говоря, попросили из Госбезопасности. Друзья помогли ему обосноваться в Штабе Черноморского флота на довольно значимой должности – начальника оперативного отдела. По старой комитетской привычке, Витек все время собирал информацию от своих сослуживцев на них же самих, которым в конечном итоге нет-нет, да и подкидывал очередные сенсации, рожденные в бреду или под воздействием алкоголя. Ведь только этим можно было объяснить происхождение подобных сентенций, типа: «А наш адмирал-то – голубой!»
– Да ты что, серьезно? – спрашивал его очередной приятель, которому тот по секрету сообщал последнюю новость.
– Да! – Виктор Александрович многозначительно смотрел на собеседника, а затем добавлял. – Вот посуди сам, почему к нему постоянно ходят мужики, а?
– Так ведь они же его подчиненные! Да и баб-то у нас немного, – пытался парировать приятель.
– Подожди, а почему и о чем они так много беседуют один на один в кабинете? Вот ты, например, как часто ходишь к адмиралу? – и Виктор пристально вглядывался в лицо собеседника.
Некоторые не выдерживали подобных чекистских взглядов, но попадались и тертые калачики, которые продолжали навязанную под рюмочку дискуссию. Более того, они даже оставались при своем мнении. Такие офицеры, кстати, Витьке не нравились. Дружбу с ними он сворачивал. Более того, из приятелей они вдруг превращались в недругов, хотя внешне, на людях, он никак не проявлял изменения к ним своего расположения.