Так просто (сложно) любить - стр. 3
– Извините.
– Проходи на кухню. Поставь чайник.
Он кинул ключи на столик при входе. Отметил, что девушка с любопытством рассматривает стены, увешанные холодным оружием. Дуня явно хотела чего-то спросить, но вместо этого пошла на кухню, откуда донесся звук воды. Хозяин квартиры зашел в ванную комнату, чтобы достать аптечку. После этого поковылял в сторону кухни.
– У вас тут как в музее, – сказала Дуня. – Даже на кухне старинная мебель. Не жалко ее использовать?
– Сделано под старину. Но зато не выделяется из общей атмосферы, – ответил он.
– А вещи настоящие? Которые на стенах висят?
– Настоящие, – ответил он. – Интересует их ценность?
– Нет, – смутилась Дуня. Потупила глаза. Она сидела за столом в углу кухни. Место, которое никогда не нравилось Константину, но она сама его выбрала, словно наказала. Хотя стол стоял так, что свободными были три стороны.
Константин подошел к ней. Открыл аптечку.
– Я могу сама царапины обработать.
Он не ответил. Налил на ватную палочку перекись водорода. Стал ей водить по царапинам.
– Ты раньше не с матерью и бабкой жила. У отца?
– У прабабушки, – ответила Дуня. Поморщилась, когда ранки защипали.
– И как? Там лучше было?
– Да. Но ее не стало. Дом достался моей тетки. И я к матери вернулась.
– Тебе сколько лет?
– Двадцать. А вам?
– Мне? Сорок три, – усмехнулся он, переходя на ее щеку. – Ты ведь можешь съехать из дурдома. Устроиться на работу.
– Хочу пока получить образование. Пусть у меня мама с бабушкой взболомошенные, но они пока помогают мне. Так что жаловаться я на них не могу. Одной мне будет сложно. Без образования я могу рассчитывать только на минимальную зарплату. А съем квартиры как раз столько и стоит, – ответила Дуня.
– Давай ладони, – мягко сказал он. Улыбнулся. Из-за этого Дуня еще больше смутилась. – Что там за долги у твоей подруги? Ее вроде Таней зовут?
– Да. Таня. Долги в наследство от ее покойного мужа достались. Он занял, а когда понял, что отдать не сможет, то с собой покончил. Так кредиторы теперь Таню мучают. Угрожают.
– А ты за нее отдуваешься?
– Она никогда о помощи не просит. Но я же вижу, что ей страшно.
– Тебе не страшно? – спросил он, дуя на разбитые ладони. Дуня поспешила отвернуться. Щеки так и полыхали румянцем. Константин же делал все так, словно пытался узнать насколько она сможет еще покраснеть.
– Мне терять нечего, – неожиданно ответила Дуня.
– У тебя есть жизнь. Здоровье. Время. Вот сколько всего набралось. И ты считаешь, что тебе нечего терять? – хмыкнул он. После этого отошел от Дуни. Закрыл аптечку. Отставил ее в сторону. Достал чашки. – Ты что будешь пить?
– Чай.
– Какой?
– Обычный.
– А мне нравится зеленый с лимоном и чабрецом. Или с мятой и листьями черной смородины.
– Никогда не понимала желание пить траву вместо чая, – ответила Дуня, чем вызвала смех Константина. Он достал второй заварочный чайник. Насыпал туда свежей заварки. Залил все кипятком. Поставил на стол конфеты, халву и рахат-лукум.
– Трава имеет более яркий вкус, чем черный чай, – ответил Константин.
– Может быть, но я этого не понимаю.
– Знаешь, тут ведь зависит от отношения к жизни. Можно жить по минимуму. Не смотреть, что есть, его пить. Удовлетворил потребности и бежишь дальше. А можно получать от этого удовольствие. И не бежать, а идти не спеша, наблюдая за окружающим миром.