Так держать! - стр. 11

– Все в порядке, Прим?

– Кажется, этот вопрос должен задать я…

– Гоблин, – говорю я, глядя на свою окровавленную футболку.

Примал кивает и наводит на меня волшебную палочку, бормоча заклинание чистоты. По способностям он не уступает Пенни – накладывает заклинания почти без усилий.

Ненавижу, когда другие зачаровывают меня на чистоту: тогда я чувствую себя ребенком.

– Спасибо, – все же говорю я, пытаясь пройти мимо.

Примал преграждает мне дорогу рукой.

– Подожди минутку. – Он подносит палочку к моему лбу. – Особые меры. Маг говорит, что Тоскливиус разгуливает повсюду с твоим лицом.

Я вздрагиваю, но стараюсь не отпрянуть от палочки:

– Я считал, что это держится в тайне.

– Верно. Но в нее посвящены люди вроде меня, которые должны тебя защищать.

– Будь я Тоскливиусом, мы бы здесь с тобой не разговаривали.

– Может, Маг на это и рассчитывал. По крайней мере, мы бы точно знали, что пришел Тоскливиус. – Примал опускает палочку. – Все чисто. Проходи.

– Пенелопа здесь?

– Я за своей сестрой не слежу, – пожимает он плечами.

На секунду мне кажется, что он произносит эти слова выразительно, точно применяет магию, накладывает заклинание. Но вот он отворачивается и прислоняется к воротам.

На Большой Поляне никого нет. Должно быть, я вернулся чуть ли не первым. Перехожу на бег, просто потому, что могу, и разгоняю спрятавшихся в траве ласточек. Они с щебетом взмывают вверх, окружая меня со всех сторон, но я не останавливаюсь. Пересекаю Поляну, подъемный мост, добираюсь до следующей стены, миную вторые, третьи ворота.

Уотфорд стоит здесь примерно с 1500 года. Он возведен как город-крепость: за его стенами раскинулись поля и леса, а внутри находятся здания и дворы. На ночь мост поднимают, ничто не может проникнуть сквозь крепостной ров и внутренние ворота.

Я бегом поднимаюсь на верхний этаж Дома Лицедеев и врезаюсь в дверь своей комнаты. Призываю Меч Магов, прокалываю себе большой палец и прижимаю его к камню. Есть особое заклинание, чтобы после стольких месяцев отсутствия заново заявить свое право на комнату, но кровь действует быстрее и надежнее. К тому же База рядом нет, и он не учует ее запаха. Сунув палец в рот, я толкаю дверь и расплываюсь в улыбке.

Моя комната. Конечно, через несколько дней она снова станет «нашей», но сейчас она только моя. Я пересекаю помещение и распахиваю окно. Внутри свежий воздух кажется еще слаще. Открываю второе окно, не вынимая пальца изо рта, и смотрю, как на легком ветерке, в лучах солнца, кружатся пылинки. Наконец я падаю на свою кровать.

Матрас у меня старенький – набитый перьями и поддерживаемый заклинаниями, но я утопаю в нем. Мерлин! Мерлин, Моргана и Мафусаил! Как же здорово вернуться сюда. Вот что неизменно.

Впервые вернувшись в Уотфорд на втором курсе, я сразу же забрался в постель и разревелся, как ребенок. Когда пришел Баз, я все еще ревел.

– Неужели ты уже ноешь? – фыркнул он. – А я собирался сам довести тебя до слез.

Я закрываю глаза и делаю вдох такой глубокий, насколько позволяют легкие. Перья. Пыль. Лаванда. Вода крепостного рва.

А еще этот слегка едкий запах, который, если верить Базу, идет от мервульфов.

При Базе темы мервульфов лучше не касаться: иногда он высовывается из нашего окна и плюет в ров, просто чтобы позлить их.

Будь мой сосед здесь, то все бы затмил запах его дорогущего мыла… Я делаю глубокий вдох, пытаясь уловить кедровую нотку.