Так держать, Дживс! (сборник) - стр. 24
– Жизнь в Нью-Йорке меня убьет, – говорит он. – Дышать одним воздухом с шестью миллионами двуногих! Ходить весь день в пиджаке и твердых воротничках! Все время… – Он запнулся и выпучил глаза. – Боже правый! Ведь каждый вечер придется переодеваться к обеду. Какой ужас!
Я был шокирован.
– Ну знаешь, мой милый! – произнес я с укоризной.
– Берти, неужели ты каждый вечер переодеваешься к обеду?
– Дживс, – тон у меня был ледяной, – сколько у нас вечерних костюмов?
– У нас три фрака, сэр, два смокинга.
– Три.
– На самом деле только два, сэр. Третий, если вы помните, мы больше не носим. А также семь белых жилетов.
– А рубашек?
– Четыре дюжины, сэр.
– А белых галстуков?
– Два верхних мелких ящика в комоде заняты белыми галстуками, сэр.
– Вот видишь! – говорю я Рокки.
– А я не буду! Ни за что и никогда! – Рокки затрясся, как электрический вентилятор. – Не буду! Лучше сразу повеситься! Не могу я так одеваться. Неужели тебе непонятно? Да я весь день до пяти из пижамы не вылезаю, а потом просто напяливаю старый свитер.
Дживса при этих словах всего передернуло, беднягу. Подобные откровения оскорбляют его в лучших чувствах.
– Ну и что ты намерен делать? – сказал я.
– Что делать? В том-то и штука – не знаю.
– Можно написать тете и все ей объяснить.
– Можно-то можно… Только она в два счета помчится к своему поверенному и лишит меня наследства.
Да, пожалуй, он прав.
– Что вы посоветуете, Дживс? – спросил я.
Дживс почтительно кашлянул.
– По-видимому, суть дела состоит в следующем: мистеру Тодду в качестве необходимого условия для получения им денег вменяется в обязанность писать мисс Рокметеллер длинные и подробные письма и сообщать обо всех своих действиях, причем если мистер Тодд решительно отказывается, как он уже упомянул, покидать Лонг-Айленд, то единственный способ выполнить требования мисс Рокметеллер заключается в том, чтобы мистер Тодд привлек некое вспомогательное лицо, дабы с его помощью получать в форме обстоятельных отчетов подлинные впечатления, описание которых желает иметь мисс Рокметеллер, а затем на основании упомянутых отчетов сочинять соответствующие письма, оживляя их игрой воображения.
Произнеся все это, Дживс перевел дух и умолк. Рокки беспомощно посмотрел на меня. Конечно, с непривычки трудно угнаться за мыслью Дживса, я-то с ним пуд соли съел.
– Берти, дружище, он может говорить понятнее? – взмолился Рокки. – Сначала я что-то улавливал, но потом потерял нить. В чем тут смысл?
– Рокки, старина, все очень просто. Я знал, что на Дживса можно положиться. Тебе надо только найти кого-то, кто бы слонялся по городу вместо тебя и все записывал, а ты потом переработаешь эти заметки в письма. Дживс, я правильно излагаю?
– В высшей степени, сэр.
Глаза Рокки засветились надеждой. Он с изумлением посмотрел на Дживса, видимо, сраженный его необыкновенным умом.
– Да, но кто за это возьмется? – проговорил Рокки. – Тут нужен толковый малый, и к тому же наблюдательный.
– Дживс! – воскликнул я. – Пусть этим займется Дживс.
– А он согласится?
– Дживс, вы согласитесь?
Тут я впервые за все время нашего близкого знакомства заметил на лице Дживса выражение, которое с натяжкой можно было принять за улыбку. Уголки рта чуть-чуть оттянулись, в глазах промелькнул живой блеск. Обычно-то у него взгляд задумчивый, как у рыбы.