Таисия, или Кукла московская - стр. 16
– Надо бы на кладбище сходить. А то после обеда, говорят, не ходят.
– Да, конечно, – согласилась она, – я только переоденусь.
Ильина вышла на улицу и, прислонившись к стене, вновь погрузилась в свои тяжкие раздумья.
Таисия не заставила себя ждать и вскоре вышла из дома. Она была одета в черное платье с коротким рукавом, черные туфли на высоком каблуке, на голове черный шелковый платок, повязанный назад. Сразу достала из сумочки черные очки, надела их и тихо сказала:
– Можно ехать.
– Здесь недалеко, может, пешочком? – предложила ласково женщина.
– У вас ноги больные, к вечеру и дойдем, – попыталась переубедить её девушка. – Я аккуратно, вы не волнуйтесь. Раз уж сюда за столько верст доехала в таком состоянии, то до кладбища как-нибудь доберусь.
Махнув рукой, Ильина согласилась:
– Ну, тогда поехали.
Они медленно прошли к иномарке, уселись в салон и сразу двинулись в путь.
Кладбище находилось чуть в стороне от села. Пять лет назад там же была восстановлена старая разрушенная в советское время церковь – в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Это для сельчан было большим и настоящим событием. Всем селом собирали подписи и ездили в епархию. Там им дали согласие на строительство храма, с условием, что все окажут посильную помощь в возрождении святыни. Были, конечно, и противники, но большинство сельчан помогали: кто деньгами, кто посильной работой, кто стройматериалами, а кто добрым словом и молитвой.
Не остался в стороне и председатель совхоза. Соколов был верующим человеком и принял активное участие в восстановлении церкви.
На удивление всем, но уже через год храм встретил своих прихожан. Его открытие и освящение состоялось прямо на Светлое Христово Воскресение – Пасху. Народу в тот день было много. Приехали жители из соседних деревень. Все шли в церковь нарядные, красивые, освящать куличи, пасхи и крашеные яйца. Люди от души радовались, христосовались, а пожилые женщины плакали. Так истосковались их души, так соскучились они по храму Божьему, что на радостях многие не могли сдержать своих слез.
Красная «Инфинити» остановилась у храма. Таисия заглушила мотор, первая вышла из машины и подождала, когда выберется Нина Ильинична.
Они медленно побрели по кладбищу. Ильина шла и, указывая рукой на могилки, рассказывала ей, где, кто и когда был похоронен.
Пройдя в глубь, женщина остановилась и сказала:
– Вот мы и пришли.
Тася взглянула на свежий холмик и тихо заплакала. Тетка была похоронена рядом со своим мужем и сыном, которые разбились на машине много лет назад. Дяде Толе надо было съездить в город, он взял с собой Рому, которому тогда исполнилось шесть лет, а назад они так и не вернулись. С тех пор Мария Михайловна жила одна, и на все уговоры сестры и соседки, чтобы обзавестись новой семьей, отвечала: «Я мужа шибко любила! А придет другой нелюбимый, надо будет врать и притворяться. Не хочу. Я мыслями каждую минуту, каждую секунду со своими любимыми мужем и сыном. Никто мне больше не нужен. Вот пойду на кладбище, посижу, поговорю с ними, и словно они живые».
Не раз сватались с ней местные мужчины, предлагали серьезные отношения, а она только ответит: «А как же я в глаза мужу потом гляну? Приду к нему на могилку и буду прятать от него свой взгляд? А сыну? Нет. Не хочу и не буду. Они мне каждый день во сне снятся. Зачем же я предавать их стану»?