Таинственный незнакомец - стр. 8

– В Сорбонне. Несколько студентов-медиков образовали группу и развлекались этим после занятий, исключительно чтобы поразить друг друга. Они соорудили мишень за лабораторным корпусом. – Гаррет помолчала, а потом призналась: – У меня никогда не получалось метать нож с ладони вверх.

– Сколько вы пробыли во Франции?

– Четыре с половиной года.

– Молоденькая девушка посещает лучшую в мире медицинскую школу, – задумчиво произнес Рэнсом. – Далеко от дома, с преподаванием на чужом языке. Вы отважная женщина, доктор.

– У нас ведь женщин не принимали в медицинские школы, – рассудительно заметила Гаррет. – У меня не было выбора.

– Можно было бы сдаться.

– Такой вариант не рассматривался, – возразила она, и Рэнсом улыбнулся.

Они миновали мрачное здание, разбитые витрины которого были заклеены бумагой. Рэнсом потянулся к Гаррет, чтобы помочь ей обойти груду мусора, и она рефлекторно съежилась от легкого касания его руки.

– Вы можете не бояться моих прикосновений, – сказал Рэнсом. – Я лишь хочу помочь вам добраться до дома.

– Это не страх, – робко заметила Гаррет, поколебавшись с признанием. – Мне кажется, что стремление к независимости глубоко въелось в мою кожу.

Они двинулись дальше по тротуару, но прежде Гаррет перехватила его короткий выразительный взгляд, брошенный на докторский саквояж, и хмыкнула:

– Я позволю вам понести сумку, если вы заговорите со мной на своем родном языке.

Рэнсом резко остановился и с удивлением воззрился на нее так, что между темными бровями обозначилась морщина.

– Где я прокололся?

– Я уловила отголоски ирландского акцента, когда вы стали угрожать одному из солдат. А еще то, как вы прикасаетесь к головному убору… У вас это получается медленнее, чем у англичан.

– Мои родители были ирландцами, а вырос я здесь, в Клеркенуэлле, – буднично произнес Рэнсом. – Я этого не стыжусь. Но иногда акцент мешает. – Когда он заговорил на ирландском наречии, голос его изменился, зазвучал гортанно и еще более низко, лицо осветила улыбка. Детектива как будто подогревал изнутри медленный огонь. – А теперь, возлюбленная моя, что ты мне поведаешь?

Захваченная врасплох произведенным эффектом, который пронзил ее до глубины души, Гаррет не знала, что сказать, и, наконец, выдавила:

– Вы излишне фамильярны, мистер Рэнсом.

Его улыбка стала еще шире.

– Это плата за то, что вам захотелось услышать ирландское наречие. Придется смириться.

– «Возлюбленная»? – В полном замешательстве, Гаррет двинулась дальше.

– Воспринимайте это как комплимент вашему обаянию и красоте.

– Полагаю, это называется лестью, – твердо заявила она. – И, пожалуйста, избавьте меня от нее.

– Вы такая умная и волнующая женщина, – продолжил он, словно и не слышал ее. – И на всякий случай: я имею слабость к зеленым глазам.

– У меня трость в руке, – напомнила Гаррет, возмущенная донельзя.

– Вы мне ничего не сделаете.

– Может, и нет, – согласилась она, стиснув рукоять, а в следующий момент взмахнула своим оружием и обрушила на Рэнсома горизонтальный удар, не слишком сильный, чтобы не нанести серьезного увечья, но достаточный, чтобы преподать чувствительный урок.

Однако вместо этого, к негодованию Гаррет, она сама получила урок. Выпад был умело блокирован ее же собственным саквояжем, и опять она лишилась трости, а сумка грохнулась на землю, зазвенев содержимым. Не успев сообразить, что к чему, Гаррет снова оказалась в захвате Рэнсома, который прижимал трость к ее горлу.