Таинственный мир. Зов крови. - стр. 29
Всё это время Бастиан следил за состоянием парня, наблюдая за его обращением. Слабые духом не могли стерпеть ту агонию, через которую необходимо было пройти, чтобы переродиться в бессмертное существо. К тому же его обратил сам чистокровный, и это многое значило: муки обращения были много сильнее. Мариус крайне редко обращал людей. В основном эту работу делал за него Бастиан – правая рука князя. Старейшина почувствовал приближение своего повелителя и обернулся, склонив голову в почтительном приветствии.
– Как новообращённый? – равнодушно поинтересовался князь, подходя ближе к парню.
– Обращение проходит прекрасно, Ваше Сиятельство, но, кажется, ему не хватает мотивации.
– Мотивации, говоришь? Будет ему мотивация! Готовь клеймить новообращённых! – приказал князь и, резко развернувшись, покинул покои.
Бастиан тут же направился в темницу, где, словно необузданных животных, в клетке, под замком, держали новообращённых. Окинув озверевших от неутолимой жажды крови ребят, он отдал приказ о немедленном клеймении. Парни пытались сопротивляться, им были чужды новые ощущения, но приобретённая сверхсила заставляла бороться. Вот только её оказалось недостаточно… Ребят приковали к высоким каменным столбам, оголив их спины. Теперь они должны были пройти ещё одно испытание – посвящение в клан.
По замку разнеслись крики парней, а отголоски их страданий донеслись и до Шейна. Это сводило с ума: он чувствовал небывалую ярость, готовую уничтожить всех и всё, зарождая в нём невероятную силу для борьбы. Заживающие раны стремительно затянулись, а глаза распахнулись. Резко вскочив, он был слегка дезориентирован: его зрение улавливало множество различных элементов, а слух резало даже от незначительных шорохов, но его новая сущность быстро помогла ему сосредоточиться. Он окинул быстрым взглядом место своего пребывания и, на удивление, успел уловить всё до мельчайших деталей. В просторных покоях замка глаза быстро отыскали массивную дверь, но, когда Шейн подошёл к выходу, она резко распахнулась, и перед ним возник Бастиан.
– Приветствую тебя, новообращённый! Как тебе новые ощущения?
– Что вы сделали с моими друзьями? – прошипел Шейн, игнорируя заданный старейшиной вопрос.
– Они благополучно завершают посвящение, – холодно бросил Бастиан, – скоро придёт и твой черёд, но для начала тебе необходимо переодеться и утолить голод, – он указал на широкий комод, на котором стопкой лежала аккуратно сложенная чистая одежда, – не тяни время, вас ждёт князь.
Бастиан на время оставил его, давая возможность переодеться, а затем явился вновь вместе со стражей, которая волочила за собой молодую пару, жутко напуганных происходящим. Старейшина схватил рыдающую девушку и толкнул её в объятия новообращённого.
– Действуй. Инстинкты хищника подскажут, что нужно делать. Тебе необходимо набраться сил для совершения обряда.
– Что за обряд? – нахмурился Шейн, отстраняя от себя перепуганную до ужаса девицу.
– Скоро узнаешь! Приступай к трапезе! – потребовал старейшина.
– Я не могу убить её! – прорычал Шейн, сжав кулаки.
Бастиан лениво подошёл к девушке и, окинув пренебрежительным взглядом, резко выставил вперёд руку и схватил, игнорируя её крики и мольбы о пощаде. Проведя костлявыми пальцами по длинной девичьей шее в области пульса, взглянул на новообращённого. Когда старейшина оставил царапинку, проступили алые капельки крови, и Шейн почувствовал небывалый голод, жажду, сводящую с ума. В ноздри проник манящий до безрассудства запах чего-то нового, пробуждающего желание удовлетворить потребность пробивающегося наружу зверя. Глаза заволокло красой пеленой, клыки тут же прорезались, принуждая парня вонзить их в нежную плоть, но, взглянув в глаза девушки, отвернулся. Его человеческая суть ещё теплилась в нём, давая надежду не быть поглощённым зверем. Тогда старейшина разозлился и схватил её за волосы, заставляя прогнуться и оголить тонкую шею.