Таинственное исчезновение золотого кота - стр. 4
Тут Луноброд, лёжа на подушке, покосился на Додо. Тот взглянул на Жозефину. Кошка что-то тихо мяукнула Помпончику. Малыш вскочил на лапы – пора уходить.
Подушки были чудесными, но в этом доме стоял такой тарарам, что хоть уши лапами затыкай. К тому же настало время ужина. Усатые детективы тихонько выскочили из окна на карниз и нырнули в ночную мглу – расходиться по домам… И только бродяге Додо было некуда податься… Обычно он ночевал в какой-нибудь сомнительной забегаловке на берегу Сены. А вот Мистер Луноброд жил у художника Бонне в мансарде старинного узкого особняка под номером 12 на улице Виктора Массе. На пороге Луноброда встретил его верный слуга – Люк Мышелло, ушастый полевой мышонок с длинными усиками и, что удивительно, с шёлковой бабочкой на шее.
– Хорошо ли вы провели вечер, сэр? – осведомился Мышелло, завидев хозяина.
– Превосходно, благодарю. Только немного устал, – учтиво ответил Луноброд.
Чёрный кот запрыгнул на подоконник, где лежала его старая подушка, и с урчанием накинулся на сочную куриную печёнку. Ужин ему приготовил Люк Мышелло, пуская в ход объедки со стола художника.
Наевшись печёнки, Луноброд доверил мышонку свои коготки, чтобы тот как следует заточил их пилкой. Наконец Луноброд зевнул и погрузился в глубокий сон. А вот бедняга Бонне вернулся домой только поздно ночью. Его нос и усики были усеяны мелкими пятнышками краски. Казалось, что художник был чем-то очень взволнован. Он бросил пальто на стул и с протяжным вздохом рухнул на диван как подкошенный.
– Как я рад, что закончил картину, дорогой Луноброд, – сказал Бонне.
– Мяу, – участливо отозвался чёрный кот.
– Я так устал, что даже не хочу ужинать, – добавил Бонне, который обычно ел за троих. – Мадам де Бульон – это не женщина, а тихий ужас.
Мистер Луноброд прыгнул к художнику на колени.
Бонне принялся гладить густую шёрстку кота, а тот блаженно замурлыкал. Луноброд уже почти задремал, как вдруг в дверь зата-рабанили с такой силой, что стены мансарды затряслись.
Бум! Бум! Бум!
– О господи! Кого там принесло? – вздрогнул Бонне и помчался открывать.
Но прежде чем художник добежал, незнакомец успел выбить дверь – она с оглушительным треском рухнула на пол.
– Руки вверх, Бонне! Это полиция! – провизжал голос, который был очень хорошо знаком Луноброду.
Это был инспектор Рампье – чванливый коротышка с крысиной физиономией. Он считал себя лучшим сыщиком Парижа, хотя на деле был редким тупицей. Вдобавок за Рампье всегда семенила пустолайка – полицейский бульдог. А точнее, толстопуз и забияка по кличке Кошмар.
Стоит ли говорить, что Луноброд и Кошмар были заклятыми врагами. Едва псина забежала в комнату, как Луноброд выпустил когти, а его шерсть встала дыбом. Мансарда была территорией кота!
– Ин… инспектор, – пробормотал смущённый Бонне. – Чем обязан вашему визиту? Гм… Чем могу быть полезен?
– Не валяйте дурака, Бонне! – строго отрезал инспектор. – Я веду официальное расследование, а вы – главный подозреваемый. Впрочем, это меня не удивляет… Я всегда знал, что под маской художника таится преступник. А вы, мазилы с Монмартра, все как один жулики!
Мистер Луноброд недовольно дёрнул носом. Почему-то инспектор терпеть не мог художников и мечтал их всех засадить за решётку.
– Но, инспектор, я и вправду не понимаю… – в растерянности пролепетал Бонне.