Тагир - стр. 63
Все, что пришло в голову – это написать ему. Написать своему мужу, снова попросить у него прощения, попросить дать возможность объясниться, поговорить.
Я так и сделала после того, как заставила себя принять душ и переодеться со вчерашнего дня. Однако мое сообщение осталось непрочитанным. Как и последующие пара дюжин. Обычно Тагир сразу реагировал на мои смс ему и так желанная сейчас двойная синяя галочка почти сразу украшала экран телефона, но не сейчас.
Сейчас все было иначе. Я больше не была той любимой Аврелией, которую он готов был защищать, оберегать, любить, носить на руках. Та Аврелия оказалась наваждением, призрачным силуэтом в густом тумане, чем-то ненастоящим, и теперь Тагиру в одиночку нужно было ломать себя, руша этот образ в голове.
Боже, как мне было жаль, если бы он только мог понять, если бы только на мгновенье, на секундочку мог почувствовать все то, что чувствовала я… но это было невозможно. Как и вернуть наши отношения. Я понимала, что этому не бывать, понимала это головой, чувствовала сердцем, но душа, моя израненная душа все равно тянулась к тому, кого признало своей половинкой. Жаль только, что так поздно.
Я потратила три дня на пустые попытки дозвониться, дописаться, достучаться. И поняла окончательно, что этого не случится, когда меня, наконец, занесли в черный список. Наверное, Тагиру просто надоел не затыкающийся телефон.
И все же я надеялась. Не знаю, как, не знаю, почему, не знаю, каким образом, но каждый раз ложась спать в полночь в полном одиночестве, в холодной и пустой кровати, я крепко зажмуривалась и представляла себе, что уже совсем скоро снова окажусь в нашей с Тагиром постели, что он будет обнимать меня, как прежде, будет шептать ласковые глупости на ухо, соблазнять и вовлекать в разные эксперименты. Я надеялась, что все так или иначе образуется. Все должно было, просто обязано было наладиться.
Но ничего не наладилось. Ни спустя три долгих одиноких дня, проведенных в попытках связаться с мужем по телефону. Ни в последующую неделю, которую я провела, в основном, в обнимку с белым другом, потому что, кажется, у меня начался токсикоз.
Несколько раз мне почти удавалось заставить себя выйти, купить новую симкарту, все-таки дозвониться до мужа и сообщить ему о беременности, но в каждый такой раз я себя останавливала. Отдергивала, мысленно давала пощечину и качала головой.
Нет. Это не выход. Так нельзя.
Нет, потому что, я не думаю, что Тагир поверил бы мне, что ребенок от него, а новая порция оскорблений из его уст, уст, которые прежде обливали меня медом, слышать это было невыносимо.
Нет, потому что, это было неправильно – возвращать себе человека только посредством ребенка. Неправильно по отношению к этому человеку, неправильно по отношению к ребенку, который не был разменной монетой.
Нет, потому что, если все-таки в какой-то момент Тагир поверил бы или проверил, чей это ребенок, то я, вполне возможно, могла бы остаться без него.
Нет, потому что, и это было бы самым ужасным, он мог отвернуть нашего ребенка, даже зная, что он от него. Просто потому, что носила его в себе я. другими словами, скажи он мне, что не желает ребенка от такой дряни и шлюхи, как я, и я бы точно не выдержала. Это убило бы меня…
Спустя почти две недели проживания в отеле, я поняла, что это слишком дорого. Как бы больно и тяжело мне не было, как бы сильно я не хотела думать только о Тагире и несправедливости судьбы, нужно было как-то жить дальше, что-то делать, двигаться вперед.