Таёжный перегон - стр. 29
– Да, вроде кое-что прояснилось, – отступая от стола, кивнул Дубовик. – И что, вы ничего не можете сделать?
– А что тут сделаешь? Нам дают план, мы его выполняем. Вообще, если честно, для нас коневодство – довольно рентабельная отрасль. Между прочим, по числу лошадей наш совхоз занимает ведущее место.
Плановая система экономики лишала предприятия самостоятельности, в то же время освобождала от проблем с реализацией готовой продукции, снабжением и многими другими вопросами, которые вынуждены решать самостоятельные фермерские хозяйства.
– Да что толку, для нас-то ничего нет, – стал возмущаться Дубовик. – У вас на уме только одно мясо. Скоро всех лошадей перебьете. Было бы лучше, если бы вы думали не только о мясе, а занимались племенным коневодством, породу улучшали, а то в Якутии, насколько я знаю, до сих пор нет ни одного приличного конезавода, и у меня такое впечатление, что никому до этого нет дела. Да и, между прочим, знаменитая якутская лошадь как порода официально не признана – нет на нее паспорта.
Об этих проблемах зоотехник знал не хуже геолога, но почему-то не стал развивать эту тему. Возможно, посчитал, что от его мнения ничего не изменится, а дискуссия о племенном коневодстве, где он был специалистом, затянется надолго. А может, был удивлён осведомлённостью геолога и, чтобы не попасть впросак, промолчал.
– Я же вам говорю – найдем лошадей. Кроме наших возьмете Тимофеевых. Они с геологами уже не раз ходили. Обученные…
– За ними мы как раз пришли, – не дослушав, резко сказал Дубовик. – Нам нужна бумага.
– Это хорошо, что вы знаете о нашем решении, а то, что вас немного задержали, я думаю, не беда – вы ребята молодые, наверстаете.
Антон осмотрел кабинет. Напротив небольшого как в сельской избе окна висела административная карта Якутии, покрытая блестящей пленкой, от которой отражались солнечные лучи и зайчиками разбегались по потолку и стенам. Рядом с картой, прямо к стене, была прибита какая-то диаграмма, вычерченная на листе ватмана. Непрерывно восходящая красная линия, возвышавшаяся над синей, будто стремилась выскочить за край листа, обведенного жирной рамкой. Осмотревшись, парень перевел взгляд на Александра.
«Что-то он больно нервничает, не может постоять спокойно, весь издергался. Наверное, это кровная обида: ох уж достали его эти лошадники! Но сейчас вроде всё решается. Надо радоваться…»
– Значит, вам нужна бумага на Тимофеевых лошадей? – будто испытывая терпение геологов, оценивающе смотрел на них зоотехник. – Костя требует? Это хорошо, он знает свое дело. Грамотный парень, сельхозинститут заканчивает, заочно учится. Бумагу я сейчас напишу.
В окно Антон увидел, как мимо прошли двое мужчин с косами, кто-то проскакал верхом на коне, и он подумал, что принёс удачу. С его приездом получили лошадей, и теперь можно начинать перегон. Когда вышли на улицу, Дубовик не унимался и сердито говорил:
– О лошадях он, наверное, знает только по сводкам. У него одни цифры на уме. На свою голову связались с этой «Зарей» и получили серьезные проблемы. Вот в прошлом году…
– Саша, ты чем не доволен? Бумага у тебя в кармане, значит, все проблемы наконец-то решены.
– Лошадей жалко.
Глава 8
Текущие заботы
Как только солнце поднялось, палатку пригрело, стало невыносимо жарко и душно. Расстегнув тёплые спальники, все выбрались наружу досыпать. Чертыхаясь, встал Стас. Хотелось спать, но он должен был разжечь костёр и приготовить завтрак.