Таёжные были - стр. 21
Поистине, нам очень повезло – судьба просто благоволила нам. Не зареви в трубу егерь, так и уткнулись бы в егерский кордон. А там собаки, наверняка, есть хозяйские. И нарвались бы мы на неприятности. Но мне почему-то хотелось встретиться с ними, пообщаться, утолить своё любопытство – узнать, что за работа у них. Может, мы зря так боимся егерей. На самом деле, они, возможно, совсем не плохие ребята. Поняли бы нас, не обидели. Но я своими мыслями с Володей не стал делиться. Всё-таки лучше не лезть самим на рожон. Вот если судьба сведёт на тропе, тогда уж и пообщаемся.
Больше получаса мы петляли, крадучись обходили кордон, держа собак на поводках. И только потом осмелились приблизиться к тропе. Обнаружив её, быстрым шагом стали удаляться подальше от кордона. Но много в таком темпе пройти не смогли: маршрут шёл уже по довольно крутому подъёму. Приходилось регулярно останавливаться, делать передышку. Я оглянулся назад: внизу по склону сквозь деревья было видно, что находимся на довольно большой высоте. Трудно сказать, на какой точке над уровнем моря, но где-то там далеко просматривалась широкая ложбина, на самом дне которой поблёскивала река – наверное, та самая Камга, которую мы преодолевали. Сейчас мы поднимались практически на водораздел, с которого она берёт начало, только чуть западнее. Запрокинув голову, посмотрел вверх. Сколько нам ещё карабкаться до вершины хребта, было непонятно – скрывали растущие деревья. Но, перекинув взгляд вдоль него, сориентировался, что находимся примерно в третьей части подъёма до перевала. У нас уже не было выбора, и мы, отодвинув все опасения, что наши следы могут обнаружить, шагали по самой тропе. В этом месте она была достаточно широкой и шла серпантином.
Судя по последней записке Ильи, нам нужно было выйти ещё на один ориентир – тоже аншлаг, но большой. От него нужно уходить вправо от тропы. А сколько ещё до него – вопрос. Как известно, нет хуже заботы, чем ждать да догонять. Надежда, что мы вот-вот его догоним, давно угасла. Осталось верить в себя и в удачу. Илья в лагере нам говорил, что расстояние до места примерно двадцать километров. По нашим прикидкам, мы прошли уже больше половины. До темноты мы не успеваем. Да и усталость чувствовалась. Больше всего ныли спина и плечи от рюкзака. Ноги ещё «не против» были прошагать пару километров, но разум подсказывал, что ночлег лучше устраивать засветло. А светлого времени нам оставалось не более часа. Стали подыскивать удобное место. Недалеко от маршрута метрах в трёхстах левее увидели небольшой распадок, уходящий вниз. Из-под камней выбивался небольшой ручей. Тут и решили обосноваться на ночлег: и от тропы в стороне, и дрова есть. Для ночного «долгоиграющего» костра было бы лучше применять лиственницу, но за неимением таковых поблизости свалили две сухие ёлки и сырую берёзу, хоть и знали, что ель при горении постреливает искрами. Ужинали уже при свете костра нехитрым, но калорийным супчиком из пакетов, приправленным банкой тушёнки (приготовили с расчётом и на собак). Попросив у Господа хорошей погоды, влезли в спальники по обеим сторонам костра. У таёжников такой костёр, когда два бревна длиной в наш рост укладывают друг на друга, закрепив по бокам колышками, называют нодья. Снизу жарко горела сушина, а сверху положили сырую берёзу, чтоб дольше горела.