Таблетка от ревности - стр. 37

– Продавая себя? – его глаза сужаются, в них вспыхивает что-то опасное. Желваки играют на его скулах от сдерживаемых эмоций.

– Обменивая своё время на адекватную компенсацию, – поправляю я, выпрямляя спину и расправляя плечи. Шелковое платье скользит по коже при этом движении, напоминая о своей дороговизне. – Экономика проста – даю то, чего хотят мужчины, беру то, что хочу я. Никакого самообмана насчет "большой любви".

Я произношу последние слова с намеренной горечью, и вижу, как что-то меняется в его взгляде – будто захлопывается дверь, а затем снова приоткрывается, но уже с другой стороны.

Тайлер прищуривается, его скулы каменеют. Он смотрит на меня так пристально, словно пытается заглянуть за маску, которую я так тщательно выстраивала все эти годы. В полумраке ресторана тени подчеркивают резкие черты его лица.

– Ты же не такая, Николь, – говорит он тихо, но с такой уверенностью, что у меня перехватывает дыхание. – Я помню тебя другой. Девушку, которая верила в людей.

В его словах столько уверенности, что мне становится страшно. Страшно от того, что он всё еще видит во мне ту, кем я перестала быть давно – или думала, что перестала.

– Той девочки больше нет, – отрезаю я. Прочищаю горло и добавляю с намеренной жестокостью: – Ты приложил руку к её уничтожению.

Я оглядываюсь на выход, где где-то за дверями в черном "Бентли" ждет Брайан – предсказуемый, безопасный, не имеющий власти над моим сердцем. Затем возвращаю взгляд к Тайлеру, чьи глаза темнеют от едва сдерживаемых эмоций.

Выбор, который я должна сделать, кажется простым. Но почему тогда мое сердце бьется так, словно пытается вырваться из клетки ребер?

– Спасибо, что избавил меня от скучного окончания вечера с Брайаном, но мне пора, – говорю я с фальшивой легкостью.

Хватаю свой бокал и допиваю шампанское одним глотком. Пузырьки обжигают горло, но это хороший ожог – он помогает сосредоточиться, вернуть контроль. Я аккуратно ставлю пустой бокал на стол и поднимаюсь, расправляя складки платья.

Делаю шаг в сторону выхода, но Тайлер оказывается быстрее. Он встаёт одним стремительным движением и хватает меня за руку чуть выше запястья – не грубо, но настойчиво. Его пальцы обжигают кожу, посылая волны тепла по всему телу.

– Я не отступлю, Николь, – его голос низкий, с тем решительным тембром. – И не позволю тебе быть с ним или с кем-то подобным.

Несколько любопытных взглядов уже обращены в нашу сторону. Я чувствую, как краска заливает шею, поднимаясь к щекам.

– Отпусти, – мой голос ледяной, но внутри всё горит. – Ты потерял право указывать мне, с кем быть, ещё в школе. Я не твоя собственность.

Выделяю последнее слово, вкладывая в него всю накопленную обиду. Воздух между нами сгущается, становясь почти осязаемым. За соседним столиком женщина что-то шепчет своему спутнику, косясь на нас.

Тайлер не отпускает мою руку, но его хватка смягчается, превращаясь почти в ласку. Он проводит большим пальцем по моему запястью, по тому месту, где бешено бьётся пульс, и этот интимный жест вышибает воздух из лёгких.

Его глаза темнеют, в них плещется что-то опасно притягательное. Голос становится глубже, интимнее.

– Дай мне шанс. Один настоящий шанс.

В этот момент мир вокруг словно замирает. Я слышу только стук собственного сердца и его дыхание. Его взгляд – открытый, уязвимый – обжигает меня. Я вижу в его глазах то, что он не может высказать словами: сожаление, желание, надежду. И что-то еще, глубокое и настоящее, от чего внутри разливается опасное тепло.