Табельный выстрел - стр. 3

И решил Грек навострить лыжи на Урал. Он не знал, будут ли ему там рады. Но точно знал, что его примут. В его голове, из которой ничего не пропадало, как из надежного банка, хранилось множество адресов и имен по всему Советскому Союзу. Адресов людей, к которым он мог податься…

Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь – этот путь занял не один месяц, накопилось немало дел в тех местах. Но как-то не заладилось у него там.

Однажды апрельским вечером 1964 года он возник на окраине Свердловска на пороге покосившегося деревянного дома, по виду давно не знавшего доброй хозяйской руки, и произнес, глядя на мрачного оторопевшего человека, открывшего ему дверь:

– Здрав будь, хозяин.

– И тебе здоровьица, Грек, – совершенно нерадостно произнес хозяин дома. – Ты ко мне?

– Ну, если примешь гостя.

– Приму. Я же не скурвился, как многие. Я…

– Бедновата хата, – оборвал хозяйские излияния Грек, проходя в комнату. – Но это не страшно. Поправим…

Он поставил фибровый чемодан на пол, без спроса присел за стол и криво улыбнулся:

– Ох, и дел мы с тобой, Куркуль, натворим…

– Василий Васильевич, принято процессуальное решение о вашем освобождении из-под стражи, – произнес Виктор Поливанов сухим официальным тоном. – Следователь сегодня официально объявит.

– Что? – Зубенко непонимающе посмотрел на сидящего напротив него высокого подполковника милиции с жилистыми руками. Костюм на страже закона сидел мешковато, узел галстука был распущен.

Тускло светила лампочка под потолком комнаты для допросов Бутырского следственного изолятора, массивная мебель была прочно прикручена к полу. Зубенко показалось, что и помещение, и мебель как бы качнулись, очертания потеряли какую-то ясность. Будто его выдернули из привычного мира и поместили в какой-то другой. Потому что в его мире подполковник не мог произнести таких слов. В его мире ему, трижды судимому рецидивисту по кличке Зуб, суждено было сгинуть в лагерях или быть расстрелянным по приговору суда.

– Следствием доказана ваша невиновность. – Поливанов снял очки и протер их бархоткой – глаза у него были красные, как у давно не высыпающегося человека.

– Это как? – Зубенко не мог поверить своим ушам.

– Вы что, не рады?

– Это что же получается? – Зубенко встряхнул головой.

– Такие вот у нас кренделя получаются, гражданин Зубенко.

Арестованный ошарашенно глядел на подполковника. Он глубоко вздохнул, пытаясь нащупать связь с реальностью. Нащупал. Уронил лицо в ладони. Плечи его затряслись.

– Вот ведь, – прошептал он. – Как же… Извините.

Когда арестованный немного успокоился, Поливанов продолжил:

– Официальные извинения за арест вам принесет следователь. Ну а я неформально тоже прошу – извините. Мы оказались к вам несправедливы.

– Какие извинения? Спасибо. Если б… Тогда… А кто убил?

– Да местная кастанаевская шпана, – Поливанов немного расслабился, самая неприятная часть разговора миновала. – Поспорили на улице с Хилым по пьяному делу. Тот их на принцип решил взять – я, мол, вор авторитетный, все зоны оттоптал, а вы кто такие. И за финку схватился. А они ему сзади нож в спину. И весь разговор.

– Суки, суки… Порвал бы.

– А вот этого не надо, – строго произнес Поливанов. – Ими займется теперь суд…

История эта началась два месяца назад. В районе частных домов рядом с только что отстроенной многоэтажной Кастанаевской улицей был обнаружен труп с множественными колото-резаными ранами. Убитым оказался неоднократно судимый Андрей Бутько по кличке Хилый. Приехал в Москву он после освобождения повидать друзей по зоне и погулять от души.