Та, кто задает вопросы - стр. 42
Сейчас надо было найти книгу.
Но книга Желанная все никак не хотела найтись.
Конечно, Матвей понимал, что дед не станет держать ее просто так на полке – положил, и она себе лежит. Конечно, она была спрятана. Матвей перерыл все сундуки, заглянул в устье печи и даже залез под крышу, где на узкой жердочке, почти скрытой соломой, нашелся сундук, полный золотых слитков. О слитках Матвей не стал рассказывать своей новой подруге и сам не удивился им. Точно такое же добро хранилось и у него в доме. Скарбник всегда заботился о благосостоянии семьи, это был его неизменный вклад в семейное благополучие Левандовских. На то он и Скарбник.
Время приближалось к двум часам, а в три следовало быть дома. Никто не должен шастать по городу после трех, Матвей это знал. Иначе можно нарваться на патруль Варты. А эти парни бывают жестоки.
Разочарование уже разливалось внутри. Вдруг Мирослава удивленно проговорила:
– Смотри, это твой прадед с какой-то девушкой. Совсем молодой. У того самого кафе, где я работаю сейчас. Оно и тогда тоже называлось «Старая Прага».
Матвей спустился с деревянной лесенки и увидел, что Мирослава рассматривает старый семейный альбом. Куплен этот альбом, видимо, был еще до войны и сейчас выглядел настоящим раритетом. Обложка кожаная, коричневая, с золотым тиснением. Толстые страницы когда-то имели розовый цвет, а сейчас казались просто ужасно желтыми и ветхими.
Да, на первой фотке стоял его прадед Стефан и рядом с ним – молодая девушка в такой беленькой смешной шляпке и длинном белом платье. Оба довольные, счастливые. На груди у девушки – кулон в форме сердечка, в руках – букетик цветов.
Мирослава быстро перевернула страницу, и Матвей увидел двух самых младших братьев прадеда Стефана, которые были двойняшками. Мальчики сидели за круглым столиком в кафе «Старая Прага» и смело улыбались в кадр. Кудрявые, веселые, с задорными ямочками на щеках, они представляли собой образец счастья и благополучия.
Матвей знал, что эти двое не дожили и до десяти лет. Знал и то, что первая девушка прадеда тоже погибла, поэтому сказал Мирославе, чтобы положила альбом на место.
– Ты не заберешь фотки? – спросила Мирослава, переворачивая страницу.
– Зачем? Пусть тут и лежат.
И тут Матвей запнулся и замолчал, уставившись на то, что открылось в альбоме. Больше фотографий не было, а в альбомных страницах была вырезана ниша, и в ней лежала старая-престарая книга, на почти черной обложке которой значилась одна-единственная надпись, сделанная на польском.
«Книга Желанная», – прочитал Матвей и тяжело выдохнул.
3
– «Книга Желанная», – тут же прочитала и Мирослава и взялась за потертую кожу обложки.
Потянула на себя, и Матвей не удержался, схватил подругу за руку и торопливо велел не открывать.
– Подожди. Не надо это трогать.
– А то что? – совершенно невозмутимо и даже немного задорно проговорила Мирослава и открыла книгу.
Желтые страницы, покрытые мелким почерком, призывно скрипнули, а подруга прочла еще одну фразу:
Пожелай, и сбудется. Каждое желание может сбыться, каждая мысль найдет свое пристанище, и каждая душа обретет свое место.
– Не читай вслух, перестань! Это колдовская книга моего деда! – быстро проговорил Матвей и осторожно закрыл рукой рот Мирославы.
Прикоснуться к книге он не осмелился. Дед учил, что у любой колдовской вещи есть свое правило, свой закон и не стоит его нарушать.