Та, кто задает вопросы - стр. 25
– Можно подумать, у нас одно-единственное кафе в городе, – уже неслась я на автомате. – Найду себе еще работу.
Возможно, дальше меня бы прорвало на долгий ор, но Степка зажал мне рот рукой и оттащил в сторону.
– Она дура, дядь Саша, но я прослежу, чтобы она заткнулась и начала работать. Обещаю. Вы же меня знаете.
– Ты уж проследи.
Дядя Саша покачал головой, показал мне кулак и ушел за стойку.
Вечер продолжался. Обычная беготня между столиками, загрузка посуды в посудомоечные машины, бумажные купюры чаевых, которые попадали мне в карман. Степка какое-то время ругал меня, уверяя, что с такой безбашенной может приключиться все что угодно.
– Ты не умеешь вовремя закрыть рот, – твердил он.
– Я говорю то, что думаю. А если меня бесят те, кому говорю, то могу еще и наподдать, – бурчала я в ответ.
– Это ты дома можешь своей сестре наподдать. А на работе должна быть вежливой. Первое требование к официантам. Клиент всегда прав, сама знаешь.
– Это не клиенты, это придурки.
– Неважно.
В будни кафе закрывалось около двенадцати ночи, для нашего маленького городка больше и не требовалось. А в половине первого я уже неслась длинными извилистыми улочками мимо старых домов, огромного парка со скрипучими качелями и деревянными беседками. Яркие фонари светили приветливо и по-домашнему, и я молилась только о том, чтобы мать и сестра уже спали.
Тогда я спокойно залезу в душ, после завернусь в плед и завалюсь спать на своем уютном диванчике. И день, можно сказать, удался.
За парком улица поворачивала, огибая кованый узорный забор, и у этого поворота меня уже поджидали. Три здоровенных парня, один из которых имел родинку над губой.
– Привет, официантка. Не ожидала?
– Чего тебе надо? – довольно грубо проговорила я, вытаскивая наушники из ушей.
– Мне нужна ты. Такие высокие девчонки мне всегда нравились. Иди, я поцелую тебя…
И прежде чем я смогла что-то предпринять, парень обхватил меня и поцеловал. Роста мы с ним были одного, и его хитро прищуренные глаза оказались на уровне моих. Запах спиртного окутал меня, я рванулась, пнула ногой нахала, но сзади навалились еще двое и прижали к забору.
– Давайте оттащим ее на скамейку? – предложил один.
– И проучим как следует.
– Да, официантки в этом городе совсем обнаглели, – хохотнул тот, что с родинкой.
Я пиналась как сумасшедшая, махала руками, мотала головой, и у этих троих никак не получалось дотащить меня до скамьи, пока кто-то из них не огрел меня по голове чем-то тяжелым. В глазах тут же потемнело, в ушах зазвенело, и мир закачался. На какой-то момент я перестала сопротивляться, обмякла, как тряпичная кукла, перестала соображать.
Более-менее очухалась уже на скамейке и поняла, что чьи-то руки расстегивают молнию на моих джинсах, а еще кто-то больно щиплет за талию. Рванулась, толкнула одного из бандитов ногой и снова получила удар. На этот раз врезали по лицу, отчего из глаз покатились слезы боли и обиды.
– Не дергайся, гадина, – прошипел кто-то из парней, наклонившись очень низко и дохнув мятным «орбитом» мне в лицо.
Молния джинсов скрипела, поддаваясь напору, парень с родинкой зажал мне рот, и в темноте я могла различить только контуры лиц и довольное сверкание трех пар глаз. Я попалась, я крепко попалась в этот раз!
Не знаю, чем бы все закончилось, но вдруг точно вихрь налетел человек с длинной палкой. Он молча и резко раздавал удары, и подонки отпрянули в стороны, после накинулись на нападавшего сразу втроем. Палка глухо стучала об их тела, раздавались ругательства, кто-то из дерущихся свалился на асфальт.