Т-34. Крепость на колесах - стр. 12
Попыток было еще пять, одна за другой. Шофер вновь залез под капот. Еще полчаса и три безрезультатные попытки. Веселый гомон солдат… Теперь здесь толклись практически все, кроме часовых возле задержанных, занятого чем-то своим повара и офицеров, продолжающих что-то оживленно обсуждать. Небось, баб, подумал некстати Хромов. И, как бы это ни глупо в такой ситуации выглядело, пришел к выводу, что вопрос о сохранении верности оставшейся в другом мире избранницы выглядит бесперспективно. Особенно с учетом того, что она его регулярно динамила, а длительное воздержание здоровью противопоказано. Хихикнув мысленно, он прогнал ненужные сейчас размышления, еще раз прикинул диспозицию и аккуратно прицелился.
– Гранатами – огонь!
Как ни обидно признать, гранатами, в сравнении с местными вояками, он пользоваться не умел. Не то чтобы вообще не умел – Мартынов показывал все, что нужно знать. Просто здесь гранаты учили метать аж со школы, в армии доводя мастерство до совершенства. Он так просто не умел. Впрочем, у него и без гранат хватало работы. И к тому моменту, как трофейные немецкие «колотушки», неуклюжие на вид, но на практике весьма удобные, отправились в полет, он успел выстрелить четыре раза. И как минимум дважды попал. Обоих офицеров (по две пули на брата, чтоб наверняка, благо скорострельность позволяла) смело. Еще один выстрел, по охране – «в молоко», и в этот момент рванули гранаты.
Все же эффект от их применения по кучно стоящему противнику несколько отличается от того, что показывают в кино. Нет тебе ни фонтанов земли на полнеба, ни эффектно (и комично) разлетающихся во все стороны врагов. Так что по эффектности реальным гранатам до кинематографа далеко, а вот по эффективности…
Немцев, оказавшихся поблизости от взрывов, раскидало, словно кегли. Как сварливая теща, взвизгнули над головами осколки. И в следующий момент три фигуры, буквально взвившись из укрытия, покритиковали опешивших врагов в упор из двух автоматических стволов. СВТ, правда, по скорострельности уступала автоматам, и здесь свои достоинства не продемонстрировала, но это было не столь важно – у Хромова была иная цель. Громко бухая каблуками так и не ставших привычными сапог, он мчался к заложникам, надеясь лишь, что охреневшие от происходящего часовые не успеют среагировать адекватно.
Времени его бросок потребовал всего ничего, секунд пять от силы, но показались они вечностью. А немцам, наверное, мигом единым. Не зря выстрелить успел только один, в белый свет как в копеечку. Никогда не следует злиться на людей. От этого дрожат руки и сбивается прицел, как-то отстраненно успел подумать Хромов. А потом немец оказался совсем рядом, и Сергей, не останавливаясь, коротко и четко, как учил Громов, ударил его штыком. Тот вошел мягко, словно в масло – и застрял. Тело немца свело спазмом…
Сергей толчком опрокинул его, без малейшей брезгливости уперся сапогом, освобождая штык, повернулся ко второму часовому, белому как мел, отчаянно дергающему затвор, и выпустил практически в упор все, что оставалось в магазине СВТ. Башка немца разлетелась вдребезги; с воплями бросились в стороны те, кого он охранял… А Хромов посмотрел на результат с полнейшим безразличием и каким-то отстраненным спокойствием. Смутить его зрелище не могло. Как-никак трупов он за последнее время повидал больше, чем проктолог задниц. И брызги чужих мозгов на сапогах были сейчас ничего не значащей липкой массой, которую надлежало обтереть, не более.