Сжигая мосты. Развод - стр. 24
От нее пахнет жасмином и чистотой. В груди сладко ноет, когда она входит в мою прихожую. Улыбается и треплет по голове Ральфа, щебечет нежности Барсику, свернувшемуся в клубочек на диване. Она – сладость, трепет в груди, предвкушение в одном флаконе… Я не мыслил для себя счастья. Единственное, о чем мечтал – выбраться из болота, завязать с алкоголем, подняться с колен и снова идти… Мечты не было. Хотелось просто выжить. Да и какие у меня могли быть мечты? Дом, машина, яхта… То, о чем мечтает большинство, у меня было… А я чувствовал себя безмерно счастливым, когда удавалось прожить день без выпивки… Меня радовали закат и запах переспевших абрикос, хрупкие ростки овощей, посаженных моими руками… Жизнь в самом примитивном понимании, дикость, если хотите, то, от чего люди бегут… Все хотят комфорта. Мне тогда хотелось бытовых проблем…
– Привет, – томно произносит Божена. – Ты… Изменился. Рубашка красивая, кстати…
Ничего не красивая, обычная, просто голубая и чистая. Она привыкла видеть меня, одетого, как бомжа, вот и удивляется.
– Спасибо. Ты всегда прекрасна. Платье – просто шик.
Белое, батистовое платье на бретелях очень идет Божене. Оттеняет загар, подчеркивает румянец и блеск глаз. Я такой мечтательный стал возле нее… Диву даюсь.
– Поедем на дикий пляж. Там вечеринка и танцы. Ты плавала когда-нибудь в море ночью?
– Нет.
Машина у меня – под стать мне – старая и пыльная. Но Божена словно не замечает ничего – охотно садится на переднее пассажирское сиденье и улыбается.
Едем молча. Она с кем-то переписывается, я слежу за дорогой. А потом и мой смартфон оживает от входящего сообщения.
«Миха, твоя дамочка сейчас такое пишет! Про тебя, между прочим», – любезно сообщает мне Темыч.
«А нахрена ты лезешь туда? Договорились же!»
А самого любопытство гложет… Значит, не противен я ей? Ладно, посмотрю ночью, когда вернемся.
– Вау! Тут так по-домашнему и романтично! – протягивает Божена.
Склон и правда неудобный, но мы, цепляясь за выступы, спускаемся к берегу. Там гитаристы с голыми торсами, огромный костер и деревянный ларек с закусками и сладостями. Воздушные шары, холодильники с мороженым, открытые беседки с фруктами.
– Что за сходка, парни?
– Администрация поселка устроила перед выборами главы местного самоуправления. И все бесплатно, – ржет мужичок в тельняшке.
Людей немного – человек двадцать. Все толпятся возле еды и напитков. Собирают фрукты в пакеты, грузят арбузы в сумки на колесиках. Стыдоба, да и только…
– Идем в море, Миша. Ты же обещал. Кстати, я заметила, что изменилось – борода стала другая.
– Только не говори, что тебе нравилась прежняя.
– О, нет… Я не очень люблю бородатых мужчин, – улыбается Божена, снимая через голову платье.
– Просто у тебя их не было. Ты не смогла оценить преимуществ бороды.
Снимаю рубашку, демонстрируя ей торс. Я похудел на двадцать килограмм за два года. Мышцы стали твердыми, как камни. Даже кубики пресса выступают.
Божена скользит по мне взглядом и невольно облизывает нижнюю губу. Нравлюсь что-ли? Не понимаю. Я так оброс комплексами после измены жены, что смотрю на женский интерес по-другому… Сквозь грязную призму, что ли…
– Ну, говори. Ничего я или как?
– Очень даже. А были сомнения?
Мы стоим в рассеянном оранжевом облаке света, исходящим от костра. Блики танцуют по ее телу и отражаются в глазах. В них свет и темнота, какая-то дикость, безумие… Божена словно хочет сорваться в пропасть, но сомневается. Скованная комплексами, привитыми ее уродом-мужем, боится своих эмоций… И чего я не залез в ее переписку?