Сюжет из подвала - стр. 3
Дойдя до своего финального градуса, профессиональное честолюбие Арины дало глубокую трещину, и про желание «умереть на сцене» она забыла вовсе. Более того, она вообще перестала думать о смерти и собиралась прожить со своим Владом до самой глубокой старости, которую только можно придумать. Но танцевать она продолжала, хотя это была уже другая Арина Алейникова, которая, как офисный работник, честно отрабатывала зарплату, а потом бежала домой к семье. И вот тут-то Арина начала ошибаться. «Алейникова, что с тобой? Ты словно кукла деревянная! О чем ты думаешь?» – слышала она справедливые замечания педагогов. Но Арина отмахивалась и, улыбаясь счастливой улыбкой, отвечала, что в ее жизни роли поменялись и теперь театр у нее – веселое хобби. «А разве нет золотой середины?» – удивлялись коллеги. Но Арина молчала, ей нечего было ответить, ибо она не принадлежала к числу людей, в которых уживаются две любви.
После нескольких лет супружества естественное охлаждение Влада было воспринято Ариной как личная драма, хотя мама продолбила ей всю голову, объясняя эту сторону супружеских отношений. Конфетки, сердечки и бантики исчезли бесследно, будто бы их никогда и не было. Совершенно другой мужчина, небритый и грубоватый мог по шестнадцать часов валяться на диване, вперившись в телевизор или погрузиться в свой ноутбук при этом, противно щелкая мышью. К тому же он до противности шумно ел. Как вообще можно так есть, полностью сосредоточившись на еде? Но раздражал не сам процесс принятия пищи, а громкая работа челюстями с поганым характерным потрескиванием и выпучиванием желваков. Арина крысилась, но молчала. Молчала и крысилась. И домолчалась до того, что как-то утром Влад ушел на работу и больше не вернулся. Через день Арина получила от него SMS-ку, где ее благоверный просто написал: «Я больше не вернусь. Прости меня». Легкомысленный мальчик был этот Влад. И хуже Дракулы. Ибо последний был – историческим лицом. А муж Арины – так что-то вихрастое и мелкотравчатое. Типа насекомого.
Вот и все. Они расстались. Женское счастье Арины закончилось. Теперь у нее остался только театр, но и он тоже разлюбил Арину. Из-за слабой техники она уже не могла танцевать главные партии и скатилась до солисток. Скатилась резко и, похоже, навсегда. Но Арина не сломалась. Сжав покрепче зубы, она продолжала работать и не покоряться этой дурре по имени судьба. И она улыбалась публике, миру, жизни. Только по ночам, когда она расслаблялась, спрятанная в подсознании горечь, вылезала наружу, и глубокая печаль сжимала сердце. Но утром все проходило, и Арина снова мчалась на работу.
Однажды ее вызвал к себе директор театра.
«О чем он хочет со мной поговорить?» – подумала Арина, предчувствуя неприятный разговор. Так оно и вышло.
– Мне тяжело говорить об этом, Арина, потому, что ты всегда была у нас на хорошем счету, – хмурясь, сказал Андрей Сергеевич, пожилой, седовласый мужчина, в прошлом известный танцовщик. – Но ты очень сдала за последнее время. На твою технику жалуются педагоги, в тебе исчезли легкость и кураж. Поэтому я могу предложить тебе только первую линию кордебалета и несложные сольные партии.
Арина закусила губы, но не расплакалась.
– Я поняла вас, Андрей Сергеевич, – сказала Арина и вышла из кабинета.