Сюрприз для бывшего - стр. 6
Правда, о таких перспективах он тогда не думал. Дом с участком получил его отец за внушительный вклад в создание атомной бомбы. Дед дом обожал, каждый свободный выходной сюда выбирался и меня с собой брал, когда я подросла.
Я тоже обожала этот дом, как и само Покровское. Здесь пахло свободой и цветами. Здесь можно было делать все то, что в городе нельзя было даже представить: пить воду из колодца, разжигать с дедом закопченную печку, тайком нюхая, как вкусно пахнет засохшая береза. Купаться в реке, влетая в воду с громким визгом, носиться по полю, задевая руками высокую траву. Готовить с дедом чай, а по вечерам сидеть в кресле-качалке с чашкой в руках и смотреть, как весело горит огонь.
Я любила этот дом в любое время года. Как и дед. Как и папа. Мама предпочитала город, и выезд в Покровское старалась максимально приблизить к этому: заказывала еду в соседнем городке и вела праздный образ жизни, отказываясь помогать нам.
- Дом деду принадлежал, - говорю я и хмурюсь.
Про деда я Нику рассказывала. Я им безумно гордилась. И про дом упоминала, только не про место. Удивительно, но я как будто помню каждый наш разговор.
- Понял, - он кивает, больше вопросов не задает.
Еще минуту стоит тишина, которая нарушается легким поскрипыванием дворников, сметающих снег с лобового стекла. По ощущениям, нас уже должно завалить с головой. Как мы вообще едем, не понимаю. Впрочем, не очень-то мы и едем.
- Я тоже туда, - говорит Ник, глядя пред собой. - Предки там дом купили год назад.
Ничего не отвечаю. Я все еще не до конца осознаю, что сижу в одной машине с Гордеевым. Что между нами пропасть из двух лет и одного расставания, которое разбило мне сердце.
Я, такая правильная девочка Надя, позволила себе увлечься наглым и безответственным мажором. Я, столько раз повторявшая себе, что такие даже внимания не достойны, они не умеют любить. Только развлекаются. Я поверила словам именно такого.
Ослушалась маму, которая строго-настрого говорила: сначала учеба, потом личная жизнь. Обо всем на свете забыла.
К горлу подкатывает ком, я вдыхаю носом немного судорожно, словно собираюсь плакать. Нет, я не плачу, я не такая. Я сильная. Не из-за чего. Правильно сказали девчонки на встрече: слишком много чести плакать о тех, кому на тебя наплевать.
Никита залезает в телефон, что-то просматривает, то увеличивая, то снова уменьшая. Я пытаюсь не смотреть на него, но не удерживаюсь. Наверное, это любопытство. Два с лишним года не видела. Опускаю взгляд на его руки и хмурюсь, костяшки правой все в маленьких шрамах. Будь такой один, я бы даже не заметила, но они рассыпаны белыми полосками всей руке.
- По ходу, ни хрена мы никуда не доедем, - вздыхает Ник, поднимая голову от телефона и продвигаясь вперед на пару метров.
- Почему?
- Пробка по всей трассе далеко вперед. С такой скоростью в Покровском мы будем не раньше часов трех ночи. Впереди вообще какой-то затор, километров через пять. Кажется, из-за снега движение может вообще встать. Треш какой-то. Здравствуй, родина, называется.
Он недовольно качает головой, я молчу. Значит, он только вернулся. Решил встретить новый год с родными? Как мило. Даже не знаю, сарказм это или действительно мило. Хотя, если верить тому, что рассказывал мне Никита, у них не очень хорошие отношения. Впрочем, не уверена, что стоит верить. В конце концов, он соврал мне в главном, что уж говорить об остальном.