Сыскари - стр. 5

Будить не стал. Зачем сообщать ей, что прогулка по магазинам временно переносится. Подошел к окну и взглянул на улицу. Отсюда до усадьбы Верещагиных минут тридцать пешком, да и то не спеша. Его как начальника местной полиции по уставу должны доставить на автомобиле, а это значит, придется эти тридцать минут провести дома в ожидании. Зато, как понимал Косолапов, у него было время привести себя в порядок и позавтракать. Заодно все хорошенечко обдумать.

Сейчас Серафима Григорьевича волновало только одно, что время уходит. По горячим следам поймать того, кто убил сторожа они, конечно, смогут, а вот найти ценности, если те были выкрадены – одному богу известно. Пока Верещагин из-под Луковца приедет, уйдет довольно много времени. В основном оно терялось на двух переправах. И под Череповцом, и в нескольких верстах от Луковца речки можно было преодолеть на пароме. И сколько не писали местные чиновники государю-императору, что современный мост для города с населением в восемьдесят тысяч необходим, как воздух, воз и ныне оставался там.

– Бумага стерпит, – как когда-то высказался городской голова.

Как построили паромную переправу в конце XIX века, так до сих пор по ней на другую сторону Шексны и ездят. Не помог даже авторитет местного предводителя дворянства Александра Галльского.

Взглянув на часы и решив, что времени предостаточно, Серафим Григорьевич вызвал служебный автомобиль. Пока ждал, успел выпить даже чашку кофе фирмы «Эйнем». Когда за окном прозвучал гудок автомобиля, Косолапов надел сюртук, полагающийся по статусу, и вышел на улицу.

Исправник прекрасно понимал, что в этом деле «глухаря» не будет. Хотя скорее это было бы самое идеальное решение всему. Закрыл дело за неимением улик и спи спокойно. Косолапов вздохнул. Ну, кому понадобилось еще, и проникать в дом. Убили бы сторожа по пьяни, так нет. А если еще и картину, какую похитили, то прощай спокойная жизнь на несколько месяцев. Тут Серафим Григорьевич лукавил. Если украли картину, то сроки раскрытия дела будут уж точно самые минимальные, и если они в них не уложатся… Страшно представить, что будет. Отставка – это лучшее, что можно предложить. Тогда жди чиновника из Санкт-Петербурга. И пришлют скорее не абы кого. Скорее всего, аса своего дела.

Новенький «Руссо-Балт», подаренный городской думой, стоял у калитки. Строгие линии, огромные колеса, приспособленные к русскому бездорожью. Шофер по имени Никифор в черном форменном мундире уже приоткрыл дверцу и ждал, когда исправник сядет в автомобиль.

– Куда ехать знаешь? – поинтересовался Косолапов.

– Так точно, ваше благородие. Усадьба Верещагиных.

– Тогда давай поспешим.

Серафим забрался в машину, а Никифор тут же захлопнул за ним дверцу. Затем обошел. Остановился у дверей. Платочком, что достал из кармана брюк, обтер стекло и только потом занял свое место. Двигатель загудел.

– Ну, а ты что насчет этого думаешь? – спросил Косолапов, когда они поехали.

Шофер в пол-оборота взглянул на него и уточнил:

– Насчет чего?

– Убийства сторожа.

– Не могу знать, ваше благородие.

– Неужели никаких предположений?

– Так я же шофер, а не сыщик, – проговорил он.

– Скучный ты человек, Никифор, – вздохнул Серафим Григорьевич, – ну, о чем с тобой говорить.

Минут через десять они подъехали к усадьбе Верещагиных. Напротив сквера, где стоял памятник художнику, Косолапов попросил остановиться. Выбрался из машины и взглянул на дом. Там уже толпились зеваки. Такое всегда случалось, когда в городе происходило нечто неординарное. То, что среди них нет ни одного свидетеля преступления, Серафим Григорьевич не сомневался. Ротозеи, увидевшие полицейских, и заинтересовавшиеся происходящим.