Сын за отца - стр. 8

– Ну? Что делать будешь? Может, мне поворожить чтобы тело твоего Афони найти?

– Не хватало ещё, чтобы ты за меня ворожил, – пробурчал Щур, с кряхтением поднимаясь с лавки. – На дворе у Жирослава тела нет.

– Откуда знаешь?

– Приснилось мне под утро, что я ворона. Летаю где хочу, да смотрю куда не следует, – буркнул Щур. – Кабы они тело на дворе у Жирослава закопали, сверху хоть какой-то след был бы виден. А нет ничего. Только половина старого жернова рядом с конюшней лежит. Давно лежит. Может, и целый месяц. А где вторая половина? Смекаешь?

– Пока нет, – пожал Хват плечами.

– Кабы я тут, в городе, прятал труп, так привязал бы к нему камень, лучше всего старый жернов – к нему верёвку ладить удобно. Да ночью и бросил бы тело в реку, там, где поглубже. Леса или болота тут поблизости нет. Земля везде чья-то. Люди ходят всё время. А река – вот она, на берегу город стоит. Бултых тело в реку, и нет следов. Где тут самое глубокое место? Откуда в городе сподручней труп в реку бросать?

– Сподручней всего сперва в лодку. – Хват задумчиво почесал седеющую кудлатую бороду. – Да есть ли лодка у этого Жирослава?

– Надо разузнать. Коли своей лодки нет, так может, он у кого две недели назад лодку брал?

***

Весь день Щур бродил по городу. Обошел и все причалы, благо их было не много. Вода под причалами оказалась довольно прозрачная, причём небольшой глубины, так что спрятать труп, сбросив его с причала, было невозможно. Щур разговаривал с рыбаками, с купцами. Выискивал, кто мог дать Жирославу лодку, чтобы отвезти и бросить тело Афони в глубину. Нашел пару лодочников, готовых хоть ночью что угодно везти, не задавая лишних вопросов. Но был ли кто-то из них сообщником Жирослава?

«Эх, кабы сразу после убийства тут оказаться! Были бы и следы крови: на половицах в доме, на мостовой, на песке у причалов, на самой лодке. И свидетели, хоть какие-то, наверняка бы сыскались. А теперь… Ну, наворожу я, где именно в реке Афонькино тело брошено. Кому и что это докажет, коли вынуть его, да опознать не получится? А даже если тело поднять? За две недели в воде оно уже так обезображено, что никто не опознает. – Тут Щур краем глаза заметил проныру – того самого, который привёл Афоню в дом Жирослава. – Так! Вот и ответ на мои вопросы».

Проныра, споро работая вёслами, гнал небольшую плоскодонную лодку не к причалу, а прямо к песчаному берегу рядом. Выскочив босиком, он вытянул своё судёнышко поглубже на берег. Воровато оглядевшись, вытащил из лодки и бросил рядом набитый чем-то мешок. Потом, опершись на нос лодки, стряхнул песок со ступни. Сунул чистую ногу в сапог. Принялся за другую.

– Вижу, парень ты ловкий, да сметливый, – Щур подошел к проныре, улыбаясь почти приветливо. – Как звать?

Проныра вздрогнул от неожиданности и чуть не упал, но удержался за край лодки.

– Митрохой зови.

– Лодка твоя?

– Моя. А что?

– А сможешь перевезти меня на ту сторону, с грузом?

– Велик ли груз? – Митроха одел-таки второй сапог и принялся с подозрением разглядывать Щура.

– С меня размером. Может, чуть поболее.

– Везти далеко?

– Туда, а потом обратно… Сколь возьмёшь?

Митроха с сомнением пожевал губами:

– Что за груз?

– А тебе что за дело?

– Я-асно, – глазки Митрохи хитро забегали. – Небось, и рассказывать никому потом о той работе нельзя?