Сын ведьмы - стр. 20

– Но про пять пулемётных точек в окопах степной полосы никто не упоминал? – продолжал сомневаться есаул. – А нам завтра там фланг рвать.

– Так за вами ещё пехотный батальон на прорыв пойдёт. Вместе сдюжите, – пренебрежительно фыркнул штабной. – Вас же не на доты гонят. По холму наша артиллерия отработает, и полк в ложную атаку пойдёт.

– Задумка в штабе хорошая, – почесал затылок есаул. – С фланга ударить, оно, конечно, сподручнее. Но ежели на пять пулемётов эскадрон поведу, всех казаков положу.

– Да откуда у австрияков столько пулемётов? – ободряюще хлопнул есаула по плечу штабс-капитан. Ему очень не хотелось беспокоить господина полковника непроверенными данными. Тем более что штаб и не ждал свежих сведений после провала вылазки пехотной разведки. За проявленную самодеятельность лично ему могли ещё и попенять. О неудаче казаков лучше умолчать. – Есаул, ты же сам слышал: не дошли они ночью до позиций австрияков. Значит, наврал молодой дуралей всё про пулемёты. Ну, сам посуди: ведь на засаду нарвались, еле ноги унесли. Когда необстрелянный пацан мог замаскированные позиции высмотреть? Да он раненым казаком только полночи занимался. Эй, доктор, расскажите есаулу свои подозрения.

– Господа офицеры, давайте выйдем из палаты, раненому покой нужен, – увлёк спорщиков за дверь лазарета пожилой доктор.

– Что-то не так с ранами? – выйдя из хаты во двор, пытался разобраться в запутанной ситуации есаул. – Чем нанесены? Как обработаны?

– Видите ли, господа, необычного здесь много, – задумчиво погладил острую бородку доктор. – Я полевой хирург, с богатым опытом лечения пулевых ран…

– Не в спину ли казаку стреляли? – забеспокоился есаул.

– По характеру входного и выходного отверстия, я теперь этого определить не могу, – развёл руками хирург. – Края ран сильно обожжены, я бы даже сказал, очень профессионально обработаны… огнём!

– Старые казаки так умели в поле раны затворять, – вспомнил дедовские байки есаул.

– Сказки слышал, но самому ранее подобное искусство видеть не доводилось, – согласно закивал доктор. – Однако, господа, у пациента насквозь пробито правое лёгкое, а крови в нём нет. Пациент мокроту не отхаркивает, будто всю лишнюю жидкость из лёгкого откачали и раны, как-то изнутри закрыли. При этом медицинскую помощь надо было оказать очень быстро, иначе от потери крови пациент бы скончался ещё по пути в госпиталь.

– Так Степана только под утро привезли? – поползли брови на лоб у есаула.

– Первую помощь пациент получил в поле, сразу после ранения, – скрестив на груди руки, уверенно доложил доктор. – При этом пока не видно никаких воспалительных процессов, словно операцию проводили в исключительно стерильных условиях. Я заметил, господа, что бинты с внутренней стороны были… чистые?! Такое впечатление, что рану сперва промыли дезинфицирующим раствором, прижгли огнём – по всему пулевому каналу! – а уж только потом забинтовали.

– Австриякам продались, шпионы! – взвился штабс-капитан.

– Когда бы успели? – охладил пыл дознавателя есаул, но в одном с господами согласился: – Да-а, тёмное дело.

– Судить полевым трибуналом! – размахивая перчатками, как топором, не унимался палач.

– Да зачем тогда было раненого казака в наш лазарет тащить? – задал резонный вопрос есаул.

– Чтобы сорвать атаку с фланга, – сразу нашёл логичный ответ штабник.