Сын погибели - стр. 46

– Что ж, так и сделаем, – вздохнул король. – Подумать только, сколько неприятностей из-за какой-то задранной юбки!..

Аббат Сугерий снова воздел очи к небу, вернее к потолку, за которым над мощной крепостной башней синело ясное сентябрьское небо Нормандии:

– Мне не пристало слушать такие речи.

– Господь простит мне это прегрешение, – отмахнулся король. – Ответь лучше, слышно ли что-нибудь о Фульке?

– Вынужден сказать, что ничего нового, мой государь, – покачал головой аббат Сугерий. – Последний раз его видели во время стоянки в полудне пути от Руана. Возницы рассказывают, будто за ним гнались четверо братьев де Вальмон. Он прыгнул от них в воду. Должно быть, несчастный утонул. – Настоятель Сен-Дени печально сложил руки перед грудью в молитвенном жесте. – На все воля Божья.

– Судя по тому, что старый Жером не оставляет желания послать Фулька на плаху, ему достоверно известно, что тот еще жив. Иначе с чего ему так хлопотать?

– Ему – нет смысла, но если за де Вальмоном и впрямь стоят умные люди, то следует помнить, что для мятежа нужна не королевская справедливость, а сам факт оскорбления, который позволит нормандским баронам позабыть о данной ими присяге. Я бы советовал королю дознаться, нет ли среди тех, кто замышляет против вас недоброе здесь – в Руане, – людей, подосланных Бернаром из Клерво. Не будем забывать, что меж ревностных послушников аббата Клервосского, поднявших оружие против короля Англии, было немалое число нормандцев.

– Это разумная, хотя и безотрадная мысль, – согласился Людовик. – Кстати, что слышно от гонца, посланного в Рим?

– По моим расчетам, он должен уже прибыть к престолу Святейшего Папы. Далее же будем уповать на мудрость ключника святого Петра и волю Господа.

Барка неспешно переваливалась с волны на волну, заставляя крошечную темницу Фулька Анжуйского прыгать вверх-вниз. Сам пленник сидел, едва не касаясь головой палубного настила, скрючившись так, что колени доставали до подбородка. За последние дни он давно привык к темноте. Когда вечерело и барка становилась на якорь, Фулька под охраной нескольких то ли моряков, то ли разбойников выводили подышать воздухом и размять затекшее тело. Затем он вновь занимал место в ящике для запасного якорного троса, а за стенкой устраивался на ночлег нелюдимый страж, готовый действовать, как сказал капитан, «по случаю».

Так повторялось снова и снова, и наступивший вечер не стал исключением. Все, что успел разобрать, совершая «вечерний променад», несчастный пленник, – это то, что судно покинуло Сену и, наконец, вышло в море. Он хотел еще подышать воздухом, полюбоваться звездами, но грубый пинок в спину заставил его пробежать несколько шагов, чтобы не упасть.

– Послушай, – анжуец попытался было начать разговор, когда заталкивающий его в ящик головорез завозился с засовом, – что ты забыл на этой дрянной лохани? Не сегодня-завтра она пойдет ко дну, и ты вместе с ней. Иди ко мне на службу и ни в чем не будешь знать отказа. Я сделаю тебя богатым – у тебя будет дом, ферма, мельница…

– Лезь, – хмуро оборвал его стражник.

– Да ты слышишь, что я тебе говорю? – попытался образумить его Фульк.

– Не разговаривай, полезай. – Детина втолкнул графа в ящик и задвинул массивный засов.

– Проклятие! – тихо выругался пленник.