Сын Петра. Том 1. Бесенок - стр. 9

Ему требовалось расположить к себе преподавателей, делая определенный задел на будущее. А одними разговорами ведь, как известно, сыт не будешь…

Учителя, пришедшие из Славяно-греко-латинской академии, сначала глянули метод разложения, которым Алексей вычислял корни. Он им был вполне знаком, но этот парень, по их разумению, никак не мог его знать. Усомнившись в его знаниях и посчитав происходящее каким-то розыгрышем или обманом, они начали баллотировку самого царевича.

Долго, методично и вдумчиво.

В основном налегая, конечно, на четыре части цифири, то есть на базовые арифметические действия. Но и дальше заходя, прощупывая пределы. Так что Алексею Петровичу приходилось прикладывать все усилия, чтобы не раскрываться.

Потом, завершив с арифметикой, они решили коснуться географии и истории. Но не так рьяно. Во всяком случае, их подобные предметы сильно не интересовали. Просто проверили, что все действительно так, как им говорят.

– Царевич действительно разумеет то, что ему преподавали по цифири, географии и истории, – произнес чуть позже, когда экзамен закончился, один из учителей, держа ответ перед царицей.

Та скосила глаза на наблюдателей, что ей были отправлены на сие мероприятие. И те важно кивнули, подтверждая слова учителей.

– Алексей Петрович отвечал добро, – сказал один из них.

– Что же до способа вычисления корня, – продолжил тот же учитель, – то нам неведомо, подсказал ему кто или сам догадался, но и так и этак выходит славный результат. Даже если подсказал, все одно – очень хорошо, так как с ним знакомятся не на первом году обучения. А если сам догадался, то вообще блестяще, это говорит о его одаренности и светлом уме.

– Этот способ рабочий?

– Да, конечно.

– И он не просто его показал, но и подробно объяснил, что и зачем делает, – добавил второй учитель. – Значит, не заучил, но понял. Что весьма и весьма похвально. Так что мы полностью поддерживаем его рвение в продолжение учебы. Наша академия с радостью предоставит ему учителей и все необходимое для дальнейшего изучения истории, географии и арифметики, а также механики, к которой он явно имеет интерес.

– Отрадно это слышать, – без всякой радости ответила Евдокия Федоровна. – Вас наградят за помощь. Ступайте. И вы тоже, – добавила она наблюдателям.

Все вышли, оставив царицу наедине с патриархом, что молча наблюдал за этим кратким докладом.

– Что думаешь, Владыко?

– Просветление ума, что случилось у Алексея в храме, не может не радовать.

– Просветление ли? Меня все это пугает.

– Отчего же? Рвение к наукам не есть греховное занятие.

– Да, но я боюсь, что увлечение ученостью может привести его на Кукуй[5] или того хуже. Как и его отца. Сам же видишь, что тяга к знаниям привела Петра к бесовским страстям. Пугающим. Чуждым. Вон еретикам и безбожникам он ныне верный друг, а добрым, славным людям – если не враг, то пренебрегает ими. Да и кикимора бесовская с ним теперь постель делит, а не законная жена.

– Не гоже тебе такие речи вести.

– Отчего же? Я царица, которую он оставил ради нее. Сына своего оставил. И что же? Сын таким же растет? Разве это не должно меня печалить?

Патриарх промолчал.

Встал.

Прошелся по помещению.

И, подойдя вплотную к царице, тихо спросил:

– И что ты предлагаешь?

– Ограничить обучение Алексея этому всему. Пусть лучше духовные книги читает и просвещается богословскими трудами.