Сын Нептуна - стр. 12

– Слушай, – дружески проговорил Перси, – у меня с памятью… немного не того. Понимаешь, она вообще пропала. Я тебя знаю?

Девица помедлила, потом сказала:

– Меня зовут Рейна, я претор Двенадцатого легиона. И… нет, я тебя не знаю.

Последнее было ложью. Перси видел это по ее глазам. Но он понимал, что если будет спорить с ней здесь, перед ее легионерами, то ей это не понравится.

– Хейзел, – сказала Рейна, – проведи его внутрь. Я хочу поговорить с ним в принципии. Потом отправим его к Октавиану. Прежде чем решать, что с ним делать дальше, нужно узнать, что скажет авгур.

– «Что со мной делать дальше…» – повторил Перси. – Ты что имеешь в виду?

Пальцы Рейны сжались на рукояти кинжала. Она явно не привыкла к тому, чтобы ее приказы подвергались сомнению.

– Прежде чем принимать кого-то в лагерь, мы должны его допросить и попросить совета у авгура. Юнона сказала, что твоя судьба в наших руках. Мы должны понять, то ли богиня доставила нам новобранца… – Рейна посмотрела на Перси с таким видом, словно мысль о новобранце вызывала у нее серьезные сомнения. – То ли она привела сюда врага, – сказала она с большей уверенностью, – которого мы должны убить.

Перси крупно повезло – призраков он не боялся. А половину обитателей этого лагеря составляли мертвецы.

Мерцающие воины в пурпурных одеяниях толпились у арсенала, полируя бесплотные мечи. Другие шлялись без дела между казармами. Призрак мальчика гонялся за призраком собаки. А у конюшен здоровенный полупрозрачный парень в красном с волчьей головой охранял стадо… Это что – единороги?!

Никто из обитателей лагеря не обращал внимания на призраков, но когда Перси и его сопровождающие – Рейна впереди, Фрэнк и Хейзел сзади – проходили мимо, все призраки оставляли свои занятия и провожали Перси взглядами. Лица некоторых при этом принимали сердитое выражение. Призрак маленького мальчишки прокричал что-то вроде «Греггус!» и сделался невидимым.

Перси тоже был бы не прочь стать невидимым. Он столько недель провел в одиночестве, что теперь, под прицелом стольких глаз, чувствовал себя неловко. Он держался между Хейзел и Фрэнком и старался казаться незаметным.

– У меня что – галлюцинации? – спросил он. – Или это?..

– Призраки? – Хейзел повернулась. У нее были поразительные глаза, сверкающие, как золото высшей пробы. – Это лары. Божества, покровительствующие домашнему очагу.

– Вот как, – сказал Перси. – Как бы малые боги, не совсем настоящие, но больше, чем домовые.

– Они – духи предков, – объяснил Фрэнк.

Он снял шлем, под которым оказалась детская мордашка, не очень сочетавшаяся с военной стрижкой и его крупным, коренастым телом. Он был похож на малыша, накачавшегося стероидами и поступившего в десантники.

– Лары – они что-то вроде талисманов, приносящих счастье, – продолжал он. – Большинство из них безобидны, но я никогда не видел их в таком возбужденном состоянии.

– Они пялятся на меня, – сказал Перси. – Этот парнишка-призрак назвал меня Греггус. Но меня зовут не Грег.

– Грекус, – поправила Хейзел. – Побудешь здесь немного – и начнешь понимать латынь. У полубогов природная склонность к этому языку. Грекус означает «грек».

– Это плохо? – спросил Перси.

– Может, и нет. – Фрэнк откашлялся. – У тебя типичный цвет кожи, темные волосы и все такое. Может, они думают, что ты и в самом деле грек. Твоя семья не оттуда?