Сын Кощея - стр. 12
– Ох, ты ж… – дед опустился на лавку. – Жива моя Ягутушка?!
– Все живы, Игнатий Михайлович, – улыбнулся шеф-повар. – Даже швейный цех не сильно пострадал.
– А швейный цех тут при чём? – удивился я, а Михалыч только фыркнул.
– Просто на пути у них попался, когда они из слесарного цеха возвращались, – пояснил Иван Палыч. – А вот Лизавета Венеровна успела свой медпункт закрыть, так что там всё в порядке.
– Швейный и слесарный, значится? И всё? – недоверчиво прищурился дед.
– И всё, – подтвердил шеф-повар. – Ну а столярный цех… Тут уже они сами виноваты. Надумали от большого ума вступиться за хозяйственную часть, а наши милые дамы как раз решили свой конфликт прекратить и объединились.
– Дворец хоть цел? – вздохнул я.
– Всё в порядке, Фёдор Васильевич, – успокоил Иван Палыч. – После примирения разрушения прекратились и наши милые дамы решили просто пойти к Государю дабы он их спор мудро разрешил.
– Попал Кощеюшка! – захекал дед.
– Не в курсе, – покачал головой наш главный кулинар. – Я как раз соус ла Карнель готовил, не мог отвлечься ни на минуту, но кричал царь-батюшка на весь Дворец, даже у меня на кухне его рулады слышны были.
– А дедушка Мировид в это время царя-батюшку с колокольни передразнивал, – хихикнула вдруг Дашка.
Я потряс головой и вопросительно уставился на неё.
– Дедушка Мировид с помощью своей волшебной летающей руки, сварил какое-то особое зелье, да сначала его на Лиховиде Ростиславовиче опробовал…
– Так они же призраки! – поразился я. – Зачем им не призрачное, а вполне материальное зелье?
– Не знаю, – пожала плечами Дашка, – но Зиночка из Школы Магии потом рассказывала, что призраки могут как-то в испарениях сидеть и впитывать их понемножку.
– Надо же… Так они что, нанюхались этого зелья?
– Мы когда уезжали, – снова захихикала супруга шеф-повара, – дедушка Лиховид так и продолжал летать вокруг Дворца не останавливаясь. Как вчера начал кружить, так и…
– А Мировид?
– Не, дедушка Мировид только на крышу колокольни и смог взлететь. Но зато орал он оттуда прям на весь город!
– Весело у вас, – вздохнул я. – А у нас, зато тут тишина и покой.
– Потрясающая для творчества обстановка, – закивал Иван Палыч. – Я тут кое-что новое с вашим майонезом придумал, Фёдор Васильевич. Не зайдёте попозже ко мне на кухню? Очень хочется похвастаться.
– Даже не сомневайтесь, Иван Палыч! – заверил я.
Начало смеркаться, пастух погнал коров по домам с пастбища, а где-то вдалеке замурлыкала гармошка.
– Пойду, вечерний моцион совершу, – поднялась Маша. – Здешние ребята обещали мне спеть местные романтические песни, ах шарман!
– А мой Шарль очень переживает разрыв с мадмуазелью Марселиной, – тихо сказал Иван Палыч, провожая Машу взглядом. – Старается всячески скрывать это, но я же вижу…
– Помирятся, думаю, – успокоил я его.
– Да куды они денутси? – подтвердил Михалыч.
А вот на третий день нашего вынужденного отпуска я выспался просто замечательно. Никто не кричал, под окнами железом не бряцал, даже позавтракали все наши тихо и я, счастливо позёвывая, спустился в зал почти к обеду.
– Машка со своими кавалерами куда-то умотала, – докладывал Михалыч, расставляя с помощью своих бесенят миски на столе. – Аристофанчик наш со своими бандитами по деревенским огородам разошлись. Помогают местным, как мы вчера и договаривались. Да резво так лопатами и тяпками машут, просто загляденье!